Брат Марк терзался сомнениями, подняться ли ему наверх и разбудить Мэриета, если тот спит, либо, если бодрствует, сесть рядом с ним и не отходить, пока тот полностью не успокоится. Бывают моменты, когда человека, больного или здорового, надо оставить в покое, а бывает, что следует вторгнуться в запретное и, развернув знамена и трубя в трубы, осаждать неприступную крепость, пока она не сдастся. Брат Марк не знал, настал ли такой момент. Он безмолвно молился — как будто зажег в себе самом свечу, она горела невысоким пламенем, и над ней вился дымок, — это и была молитва, молитва за Мэриета.
В темноте над Марком зашуршала мелкая сухая солома, как будто пробежала мышь. Послышались легкие шаги, ровные, тихие. В сарай проникал слабый свет звезд, и, подняв голову, Марк увидел, как дрожит и кружится мрак. Из дыры в потолке высунулась босая нога, белея в полутьме, и стала нащупывать верхнюю перекладину лесенки. За ней вторая ступила на следующую перекладину, пониже. Тот, кто прислонился к верхушке лестницы, произнес сдавленно, но ясно:
— Я не выдержу этого!
Мэриет спускался, Мэриет искал помощи. Брат Марк возблагодарил Господа, вздохнул и тихо проговорил, обращаясь к мраку над своей головой: «Мэриет! Я здесь!» — очень тихо, но этого оказалось достаточно.
Нога, искавшая опору, качнулась в сторону и ступила мимо. Раздался слабый горестный крик, похожий на крик птицы, а потом — другой, живой и негодующий, крик разбуженного, сбитого с толку человека. Тело Мэриета согнулось в поясе и рухнуло вниз, издав при этом глухой стук, как будто из него вышел весь воздух. Марк отчаянно вцепился в ту часть, которая попала в его слепо протянутые руки, и, увлекаемый тяжестью Мэриета, осторожно, как только мог, опустил безвольно обмякшее тело на пол. Наступила тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием Марка.
Дрожащими руками он ощупал неподвижно лежащего юношу, наклонился, стараясь уловить дыхание и стук сердца, коснулся гладкой щеки и густой копны темных волос и, отняв руку, почувствовал что пальцы стали теплыми и липкими от крови.
— Мэриет! — позвал он шепотом, прямо в неслышащее ухо, и понял, что Мэриет без сознания.
Марк побежал, чтобы принести свет и позвать кого-нибудь на помощь, но даже при таких обстоятельствах был очень осторожен и постарался не растревожить всю спальню. Он разбудил только двоих, наиболее крепких и старательных из своих подопечных, и сумел вывести их, не побеспокоив остальных. Они принесли с собой фонарь и при его свете на полу сарая осмотрели пострадавшего, который все еще не пришел в себя. Марк слегка затормозил его падение, но Мэриет ударился головой об острый край лесенки и рассек кожу от правого виска вверх; из раны текла кровь. К тому же Мэриет, падая, неловко подвернул правую ступню.