Мезальянс сей случился еще до начала моего «египетского периода», но имя сэра Генри было на слуху, и я о нем, разумеется, слышала. Лорда Баскервиля очно или заочно знал любой египтолог. Эмерсон отзывался о нем пренебрежительно, как, впрочем, о любом другом археологе, будь то профессионал или любитель. Сэр Генри безусловно относился ко второй категории, но нужно отдать джентльмену должное: он никогда и не пытался руководить раскопками, нанимая для этой цели специалистов.
В сентябре нынешнего года сэр Генри вновь отправился в Луксор, на этот раз в сопровождении молодой леди Баскервиль и главного археолога экспедиции мистера Алана Армадейла. Сезон предполагалось начать раскопками в центре Долины Царей, вблизи гробницы Рамзеса II. Сэр Генри считал, что под грудами камней, оставленными предыдущей экспедицией, могли скрываться замурованные входы в другие гробницы. Неутомимый джентльмен задался целью расчистить завалы и лично проверить, ничего ли не упущено. И о чудо! Уже после трех дней раскопок кирки рабочих наткнулись на первую из выдолбленных в скале ступеней.
Держу пари, вас одолевает скука, читатель! А все потому, что вы несведущи в археологии. Выдолбленные в скале ступени, если дело происходит в Долине Царей, могут означать только одно – вход в гробницу фараона!
Лестница вела в сердце скалы и вся была завалена камнями. К концу следующего дня каменную преграду расчистили, и глазам членов экспедиции открылась верхняя часть двери. (Нижнюю часть загораживал громадный валун.) В правом углу двери, на окаменевшей за века извести, красовались нетронутые печати царского некрополя! О, читатель! Вдумайтесь в последние слова, перечитайте их, прочувствуйте! Ведь нетронутые печати обещают восторг открытия. Они означают, что гробницу не посещали с того дня, когда какой-нибудь верховный жрец, завершая погребальную церемонию, торжественно запечатал вход.
Сэр Генри, как впоследствии свидетельствовали близкие, был человеком исключительно флегматичным, даже принимая в расчет его благородное британское происхождение.
– Вот так так! – только и произнес он, поглаживая клочковатую бороду. Очаровательная реакция на событие такого масштаба в археологии, не правда ли?
Остальные члены экспедиции с лихвой восполнили сдержанность шефа. Задействовали прессу, а уж газетчики расписали событие в красках.
Будучи человеком в высшей степени порядочным, сэр Генри известил о находке египетский Департамент древностей. Во второй раз по выдолбленным в скале ступеням он спускался уже в весьма представительном сопровождении – здесь были не только известные археологи, но и облеченные властью египетские чиновники. Скалу спешно обнесли забором, чтобы сдержать напор толпы журналистов, приезжих зевак и туземцев в живописнейших просторных одеяниях и белых тюрбанах. Среди местного народа следует выделить одну небезызвестную личность – Мохаммеда Абд эр Расула, первооткрывателя королевских усыпальниц в Долине. Исполненный гражданского долга, этот достойный муж доложил (втайне от собственных братьев) властям об открытии, а в награду получил эдакую синекуру – тепленькое местечко в Департаменте древностей. Досужие наблюдатели отмечали выражение глубокой скорби на лице новоиспеченного чиновника и мрачные взгляды, исподтишка бросаемые на предателя менее удачливыми членами его семьи. Еще бы не горевать беднягам. В который раз чужеземцы буквально из-под носа умыкнули лакомый кусочек, способный принести приличные барыши.