Но в тот же день Хэлл вручает японскому послу ноту, нестерпимо грубую даже по американским меркам. Восстановление отношений возможно только в случае немедленного вывода японских войск из Индокитая и Китая (не исключая Маньчжурии), разрыва «Антикоминтерновского пакта» между Японией, Германией и Россией, отказа от поддержки на территории Китая любых правительств, кроме Гоминдановского. Япония восприняла этот документ как разрыв переговоров, и 1 декабря в Императорском дворце (и вновь в присутствии Императора) Кабинет принимает решение начать войну.
Стратегия кончилась. Началась тактика.
8 декабря японцы достигли такой же полной оперативной и тактической внезапности, как немцы 22 июня. Но, по крайней мере, советская разведка не могла свободно читать германские шифры. Американские же дипломаты получали текст новых инструкций, присланных Номуре из Токио, даже раньше японского посла. Рузвельт и Хэлл, провоцируя Японию, отдавали себе отчет о последствиях. Все свои войны в статусе «модернизированной» державы Страна восходящего солнца начинала внезапным нападением.
Хэлл своевременно предупредил военное руководство о неизбежности войны. Да, это не было официальное заявление, но как должен был ответственный военачальник реагировать на извещение руководителя внешнеполитического ведомства США о прекращении переговоров и будущей войне?
Командующий флотом Советского Союза адмирал Н. Кузнецов, невзирая на сообщение ТАСС от 14 июня и постоянные напоминания о «провокациях», уже в мае ввел по флоту «Готовность № 2», что, фактически, переводило корабли на военное положение. В ночь на 22-е была объявлена «Готовность № 1». А когда наблюдательные посты донесли о приближающихся неопознанных самолетах, советские корабли получили приказ открыть огонь.
Как ни странно, Тихоокеанский флот США и в ноябре, и в декабре 1941 года функционировал в режиме мирного времени. Это же относилось к вооруженным силам США на Филиппинских островах и, что уже совсем удивительно, к британским войскам в Малайе. В ночь на 8 декабря [120] Вашингтон попытался предупредить командующих на местах о возможных «проблемах», но извещение носило сугубо рекомендательный характер, да и «ввиду проблем с непрохождением радиоволн» [121] получили его не все. То же самое касается сообщения о разрыве переговоров (получено в Вашингтоне в 4.00 утра по времени Гавайских островов) – его доставили командующему Тихоокеанским флотом лишь через несколько часов после начала войны.
Японцы достигли внезапности, которой не могло быть.