— Но нас же мало, — перебил Исайю юноша. — Раз-два и обчёлся…
— Об этом поговорим чуть позже. Итак, помимо прямой борьбы — сила против силы, броня против брони и снаряд против снаряда — Умники действуют и более тонко. Они ухитряются проникать в самые тщательно охраняемые места… и тогда люди гибнут, пропадают или сходят с ума. Твой вчерашний друг… хотя, наверное, тебе уже это говорили.
Твердислав кивнул.
— Это уже просто лежит за рамками нашего понимания. Логика пасует. Такое впечатление, что среди Умников дважды два не четыре, а… а вермишелевый суп с мятой. Когда-то я надеялся, что мы сможем уладить конфликт миром. Потом — что сумеем удержать существующее положение вещей военной силой. Увы… Как мы все ошибались! “О fallacem hominum spem!” — “О обманчивая надежда людская!”, как сказал один очень умный римлянин по имени Марк Туллий Цицерон, речь “De oratore”, три два семь…
— Чего “три два семь”? — не понял Твердислав.
— Прости, пожалуйста… латынь — моя любовь. Древний язык… предпочитаю древность современности… а цифры — цифры просто означают место речи Цицерона “Об ораторе”, откуда я и взял цитату. Дурная привычка. Ещё раз прости, пожалуйста. Так вот, я говорил о ложных надеждах. Все они рухнули. Мы не удержали фронт, мы не смогли обезопасить себя в крепостях, мы не смогли понять, что же движет нашим врагом… Мы оказались обречены. И тогда появился Великий Дух… который и указал нам дорогу.
Так родился Мир кланов, вождь Твердислав. И выросло уже первое поколение тех, кто вступит в бой по слову Всеотца. И… мы надеемся… что вам удастся переломить ход войны. Да, вас мало, но у вас — Вера. Истинная вера, не затуманенная ни страхом, ни грехом. Вы родились с ней и с ней вы уходите дальше, когда истекает мера вашего земного пути. Вера — вот чего мы лишены… Вернее сказать, были лишены, — поправился Исайя. — Однако обретших Веру по-прежнему мало, очень мало… Люди по неведению и черствости сердца верят лишь в то, что увидели собственными глазами… а Всеотец, конечно же, является далеко не каждому, — он усмехнулся. — Но — ближе к делу.
— Ну да мне-то теперь что делать? — осмелел Твердислав. — Что я — один! — могу? В конце концов, ведь на Острове — там ведь Джей всё сделала. Не я.
— С Джейаной Неистовой — ситуация, конечно, особая. Нам ещё предстоит разобраться в случившемся. Но речь сейчас о тебе. На несколько дней поступишь в распоряжение Андрея, — кивок в сторону молчаливого спутника. — Он тебя проведёт по передовой. Посмотришь, что к чему и как. Вернёшься — и тогда уже я послушаю тебя. Свежий глаз всё видит острее.