– Ваше здоровье, Иоахим.
– О да, оно нам скоро всем понадобится, – играя желваками на скулах, Валленштейн рванул старомодную пуговицу. – На Каппе настоящая мясорубка. Они считались тыловыми планетами, перевалочной базой. Гарнизон, конечно, приличный, но не элита, вдобавок разбавленная местными добровольцами. Мятежники забросили туда «истоки». Я уверен, что именно забросили, завезли тайно, потому что пространство вокруг Капп битком набито всеми мыслимыми и немыслимыми следящими станциями. Полагались на технику, не на людей... – он сморщился и брезгливо отставил стакан. – Нет, у меня даже напиться не получается. Добропорядочный имперский офицер, сражающийся за фатерлянд, не может напиться. Сейчас я начну шарить но ящикам в поисках антидота...
– Иоахим, вы же прекрасно знаете, где он лежит.
– Знаю, Руслан, знаю. Образец немецкого офицера, правда? Пунктуальный и мелочный. Да, помню, конечно. Всё помню... – он выдвинул ящик личного организатора, достал упаковку таблеток, бросил одну в рот, запил водой. – Сейчас, сейчас... одна минута, и я буду в порядке.
Я ждал, отвернувшись к стене. Действие этой таблетки сопровождается не самыми эстетическими гримасами.
– Ценю твою деликатность, – минуту спустя сказал Валленштейн уже нормальным голосом. – Давай теперь к делу.
– Слушаюсь, – вырвалось у меня, и я с некоторым испугом подумал, а не становлюсь ли и я уже «настоящим имперским офицером»? – Герр оберст, я прошу прощения. Многое из того, что я сейчас скажу, представится вам как минимум нелепым, а как максимум – безумным... – я сделал паузу, наблюдая за лицом полковника.
– Нет, не покажется, – спокойно ответил Валленштейн. – Для этого я слишком давно и слишком хорошо тебя знаю. Более того, мне доводилось видеть самые разные случаи помешательств у личного состава. Могу уверить, моему практическому опыту позавидовали б иные врачи-психиатры, кроме, разумеется, военных медиков. Так что продолжай, пожалуйста. Как только я замечу, что твои слова расходятся с моими критериями нормальности, я немедля тебя уведомлю.
– Герр оберст... – мне отчего-то было проще соблюдать формальный тон разговора. – Я – не человек.
Похоже, Валленштейн ожидал чего-то иного, например, признания того, что я, скажем, работаю на эрцгерцога Адальберта, или чего-то в этом духе.
– Не человек... – эхом откликнулся командир бригады «Танненберг». – Очень хорошо, Руслан. Ты добился цели. Продолжай.
– Я смесь человека и биоморфа, – словно кидаясь с головой в омут, продолжал я.
Глаза у Валленштейна полезли на лоб, он зашарил по столу в поисках стакана с водой.