Обещанные бомбардировщики так и не появились. Артиллерия оперативно снизила прицел, но второй залп, как и первый, только лизнул огнём спины наступающих, а потом стрелять уже стало невозможно – слишком близко подошла Туча к нашим траншеям.
Бывалые солдаты, те, кто дрался ещё на Иволге, смотрели на катящуюся живую волну без страха. Они помнили, где «Танненберг» понёс основные потери – отнюдь не в схватке с летучили и бегающими тварями.
Я заставил себя выпрямиться.
– Герр обер-лейтенант... Руслан! Ты что? – услыхал я вопль Клауса-Марии.
– Так надо, господин оберштабсвахмистр, – ответил я ему по индивидуальному каналу.
Я смотрел на приближающуюся живую стену. Во мне тоже есть ваша часть. Я один из вас. Мы одной крови. Вы не тронете меня...
Разумеется, они не понимали слов. Может, Туча и управлялась посредством экстрасенсорной перцепции, иными словами – телепатически, но я верил, что, повторяя эти слова, смогу настроить себя так, что Туча действительно ощутит меня своим. Под Пенемюнде она просто обтекала мой окон; посмотрим, окажусь ли я цел и невредим теперь.
Наши позиции в свою очередь изрыгнули огонь, метнули его навстречу тёмному хаосу; десант, словно древние боги, повелевавшие громами и молниями, пламенем пресёк путь Туче, и в воздухе, и на земле.
На землю пролился настоящий дождь из обугленных, обгоревших трупов. Как на пенемюндском берегу, Туча с размаху бросила себя на растянутые сети, мы встретили её огнемётами, расчёты УРО одного за другим выбивали крупных бронированных монстров, тяжело топавших по земле.
Газовую атаку я успел почувствовать и предупредить своих за добрых пятнадцать секунд до того, как лопнули набрякшие, туго натянутые набрюшные мешки тварей; история повторялась, Туча обтекала меня, словно не замечая.
– Работает, герр оберст! – передал я Валленштейну. Командир бригады не успел ответить. Сквозь огненные смерчи прорвался целый рой новых созданий, и сознание моё, накрепко сращённое с биоморфной сущностью, тотчас скомандовало: «Опасность!»
Больше всего эти бестии напоминали ножницы с крыльями и крепкими когтями. Они дождём падали на наши сетки, не обращая внимания на убийственный огонь; «ножницы» хоть и с трудом, но взрезали сверхпрочную проволоку. Трепыхающееся, дёргающееся тело протискивалось в прореху, тотчас получало пулю, расплёскивавшую её внутренности по стенке окопа; но за «резунами» следовали иные твари, и они попадали уже не в сети, а оказывались под ними...
Было невозможно истребить всех до единого созданий, могущих резать проволочные сети, в них мгновенно появились десятки и сотни прорех.