– Неправильно. Меня никто не «засылал». Я сам.
– А твой отец?..
– Он – мой друг, а не начальник. В отличие от Дарианы Дарк.
Гилви вздрогнула, закрыла лицо руками.
– Я не увидел одного – откуда в тебе взялся биоморф, – я коснулся её руки: это оказалось всё равно, что дотронуться до самого себя. Синтез, слияние. Единство в различии и различие в единстве.
– Не знаа-а-а-аю...
– Знаю, что не знаешь. И знаю, что знаешь, как об этом узнал я сам.
Она вновь поёжилась.
– Я б таких родителей...
– Может, тебя сделали точно так же, – возразил я.
– Не надо... – жалобно попросила Гилви. – Не надо про них. Они умерли. Их повесили...
– Я это видел. Точно так же, как ты видела про меня. Всё-всё. Включая Дальку.
Гилви сжала губы.
– Я её ненавижу, твою Дальку. Я завидую ей... Я ревную тебя...
– Господи. О чём ты, Гил? Мы стоим на пороге гибели человечества, а ты...
– Я, наверное, буду про тебя думать и когда всё человечество гибнуть станет.
– Ты больше не будешь работать на Дариану, – решительно сказал я. – Эта война должна закончиться. У Нового Крыма свои счёты с Империей, но «матки», биоморфы и те, кто выпускает Тучу, – они мои враги. Я понимаю, ты мстила за родителей. Кровная месть и всё такое. Не думай, что я не понимаю...
– Как ты можешь понимать! – она сорвалась на крик. – Как ты можешь понимать, если у тебя они живы! А у меня... у меня... братья, сестры – по имперским приютам или взяты на воспитание, имён своих не помнят, «стержневая нация», будь она проклята!
Всё, сорвалась. Такой агент, а сейчас – прокололась. Должна ж была понимать, что здесь всё записывается, каждый жест, каждое слово...
– Гибель Империи не поможет твоему горю, Гил. Оно будет означать только одно – что мы, хомо, должны уйти. А вместо нас – Туча. Или «матки». Или осьминоги-Дбигу.
– Которые тоже биоморфны...
– Именно. Которые тоже биоморфны. Мы с тобой – уроды, изгои, исключения среди людей. Но, может быть, люди – такие же изгои, уроды и исключения среди других цивилизаций? Может, и Слайм тоже носят в себе неведомого, невидимого биоморфа?.. Кто знает?..
– Плевать мне и на Дбигу, и на Слайм! – взвизгнула Гилви. – И на человечество тоже, если оно настолько погрязло в дерьме!
– Но ты же боролась за то, чтобы оно стало лучше, – заметил я. – Иначе какой смысл работать на Дариану?
– Подлавливаешь? – она мрачно уставилась мне в глаза. – Хочешь, чтобы я сама призналась? Сама себя оговорила?
– Так ты уже это сделала.
– Я? Ничего подобного. Знаю, что тут всё пишется, само собой! Так вот, всё, что я сказала – что у меня братья и сестры раскиданы по имперским приютам. Могу я в состоянии аффекта позволить себе нелицеприятное высказывание сам знаешь о чём? Меня за это на Сваарг не отправят. И уж тем более это не доказывает, что я работаю на Дариану!