– Рус... иди... прочь!.. – донеслось до меня.
– НЕТ!!! – услыхал я свой собственный рёв.
Всё исчезло. Имело значение только одно – тело Гилви, оплетённое живой паутиной. Дико завопила Дарк.
– Рус! – в последний раз донеслось из трепыхающегося кокона. – Больно!.. А-а-а!..
Я больше не рассуждал. Нельзя было делать этого ни в коем случае, но я, чёрт возьми, я человек, а не...
Я бы не промахнулся. Оперённая стрела «штайнера» вошла бы точно в висок Гилви. Я знаю, что она умерла бы мгновенно, избавленная от боли, страха, отчаяния...
«Нет, – прозвучало в моём сознании. – Не делай этого. Я ещё не готова. Но это уже не больно. Боль ушла, когда они покончили с ногами. Не стреляй, Рус. Если ты хоть чуточку меня любил, не стреляй. Не сделай... мою жертву напрасной».
«Гилви!»
А щупальцы, не в силах остановиться, всё рвали и рвали её тело, ввивались в него, и поверхность биоморфа сделалась алой; однако она всё ещё жила, растворяясь в коричневом субстрате, становясь его частью; кокон медленно погружался, и вдруг я увидел лицо Гилви, нечеловечески спокойное, совершенно бескровное; вот шевельнулись губы, и я прочёл:
«Прощай, Руслан...»
Возле самого бока Дарианы Дарк коричневая жижа вскипела, из ничего возникли новые щупальца, яростно бросившиеся на добычу; а там, где медленно погружался кокон с Гилви, на поверхности биоморфа лопнули один за другим несколько пузырей, из них вырвались крылатые твари, крупнее и зловреднее тех, что я подстрелил совсем недавно. И они, эти твари, не обращая на меня никакого внимания, бросились на тех, что как раз перемахнули через скалы, в свою очередь намереваясь проверить убойную силу моего оружия.
На сей раз мне даже не пришлось стрелять.
«Гилви...»
«Всё хорошо, любимый мой. Мне не больно, и это уже скоро кончится. Я немножко подускорила тут всё. Сейчас твоим станет легче. А потом... Твой план удался, Рус».
Я окаменел, не в силах шевельнуться; Гилви погрузилась – или, вернее сказать, растворилась – уже по пояс, но биоморф, как мог, облегчал ей конец. Пока будет цел мозг, Гилви будет жить. Несколько минут, но будет.
«Не вздумай, – предупредила она моё желание. – Со мной всё. Сейчас... сделаю больше крылатых. И каждый понесёт нашу ненависть. Они сожрали сами себя, они заглотили такого же биоформа – и отныне будут пожирать их и только их. Уж в этом ты можешь не сомневаться. Антигравитаторы – отберут у других, готовых к взлёту, я им всё это сейчас диктую... Всё, как ты хотел, милый мой. Только не надо стреляться, пожалуйста, я тебя очень прошу. Совсем необязательно погибать нам обоим. Ты удержался... а я вот нет. Это рано или поздно бы случилось... биоморф пошёл в рост. А так я хоть принесу пользу. Настоящую пользу... У „маток“ появится новый враг. Им отныне станет не до нас. Ты всё очень хорошо придумал...»