– Этого достаточно, – покачал головой Антон. – Это будет первая акция, от которой мы отказались… А вот вопрос: может, мы отказываемся потому, что это «субботник»? Это вам ничего не напоминает?
– Ладно, хватит высоких фраз, – поморщился полков ник. – Если ты не забыл, у нас тут Ахмед в гостях. И этот гость разок ходил в суд под чужим именем.
– Не забыл, – Антон потянулся и сладко зевнул. – Есть предложение: отловить и допросить – за каким чертом приперся. На безрыбье и рак рыба.
– Это всегда успеется, – Шведов взял лист, ручку, на рисовал круг, обозначил стороны света и разделил круг на четыре сектора.
– Железогло, – внятно произнес Мо, с любовью об хватив рукоять столового ножа. – Безотечество.
– Барометр намекает на приближение грозы, – полковник от удовольствия даже разулыбался. – Скажи еще, мой мальчик.
– Чертежей нет, – сокрушенно пожал плечами Мо. – Времени мало.
– Есть предложение с максимальной продуктивностью использовать оставшееся время, – полковник постучал ручкой по кругу. – В девять часов открывается архив. Барин съездит, переговорит с секретаршей и покажет ей фото. А пока я предлагаю обследовать подвалы расположенных рядом с облсудом домов. В первую очередь – до военной постройки. Кожушки свои спрячьте, оденьтесь нормально – там проживает в основном приличная публика. Сектор № 1: вы с Мо. Сектор № 2: Джо и Сало. Сектор № 3: мы с Ванькой. Север пусть слушает суд, а четвертый сектор – наиболее перспективный, на мой взгляд, обследуем потом коллегиально.
– Вы полагаете? – усомнился Антон.
– Есть другие версии?
Антон неопределенно пожал плечами. Мо в очередной раз удивил. Странно было не то, что ситуация ассоциировалась у Мо с простой русской фамилией веселого паренька, удравшего из Бутырки через подвал. Странно было, что Мо произнес фамилию, едва глянув на очерченный Шведовым круг. У Антона – головы номер два в команде – таких ассоциаций почему-то не возникло. Верно Шведов подметил – барометр…
– Стародубовск – не Москва. Многопрофильных под земных коммуникаций в несколько уровней здесь нет. А по осклизлым трубам с дерьмом чечены ползать вряд ли ста нут – они гордые. И потом – земская управа все же не дворец какого-нибудь боярина-заговорщика, не старинная тюрьма. Может, здесь что-нибудь попроще?
– Нашим оппонентам зачем-то понадобились старые чертежи облсуда, – напомнил полковник. – Настолько по надобились, что они, не задумываясь, ликвидировали архивариуса с супругой. Вернее сказать, ликвидировали-то их местные блатари, но по чьей наводке – понятно. Вопрос: зачем чеченам чертежи? Я далек от мысли, что они собираются закладывать бомбу в зале суда, рушить на голову судей кладку, и вообще, делать что-то, от чего могут пострадать братья по крови. Возражения?