Однако мы Попцова жалеть не собирались. Во-первых, имелись весьма веские аргументы, свидетельствующие о том, что он продал меня кабинетным (а может, и еще кое-кому для комплекта – черт его знает). Во-вторых, полковник был уверен, что наш объект вовсю работает с коридорной группировкой и без его участия на душку Зелимхана нам не выйти. Никак.
– Если он у Лабаза стволы покупал, кто мешает ему сейчас заниматься тем же самым с Зелимханом? – Вот так поставил вопрос полковник. – И еще учтите – тогда мы были. Он с большой оглядкой с Лабазом баловался – боялся, что мы его за яйца поймаем. А сейчас нас вроде бы нет. Обстоятельства потворствуют преступной деятельности как никогда…
Лабаз – это наше славное прошлое. Это был такой глава коридорной группировки, которую мы в свое время извели под корень. Действительно, тогда до нас доходила информация, что Попцов балуется с коридорными пацанами. За руку не ловили – не старались особенно, смотрели сквозь пальцы. Потому что хитрый торговец смертью буквально со всеми поддерживал хорошие отношения и был полезен. Кроме того, он очень своевременно «впалил» полковнику пару-тройку добротных караванов, и за это мы вообще закрыли глаза на его левую деятельность. Нельзя было изымать из оборота такого полезного типа – нарушился бы устоявшийся баланс в нашей оперативно-тактической системе.
Сейчас – другое дело. Пора примерно наказать двурушника за его выкрутасы. Кроме того, нам позарез необходима первоклассная экипировка, которая стоит больших денег. Денег таких у нас нет, а бесплатно Попцов ничего не даст. Так что – следите за руками…
На этот раз педант Попцов не пожелал следовать устоявшейся схеме движения. Проскочив по магистрали съезд на шоссе, ведущее к микрорайонам, «Ауди» направилась к выезду из города. Неожиданностью для нас это не явилось: хорошо информированный Барин на всякий случай проехал перекресток и медленно двигался по магистрали, ожидая команды. В случае, если бы объект двигался обычным маршрутом, Барин имел указание следовать до первого разворота и догонять нас – мы продолжали бы наблюдение единолично.
– Ага! – обрадовался полковник. – Что и следовало доказать. Четвертый – Первому! Прием.
В эфире послышалось шипение, характерный треск и какое-то неуставное хрюканье. Это нормально – наши радиостанции самые большие и тяжелые в мире.
– Есть страшное желание выйти из машины и со всего маху хлобыстнуть эту дрянь об асфальт, – желчно проскрипел полковник, всматриваясь в поток машин и тряся перед носом Джо манипулятором радиостанции. – Четвертый – Первому! Мать вашу так – где вы там?!