– Руку тебе Султан сломал, придурок, – раздраженно буркнул Рустем. – При чем здесь твой Шива?
– Все, что ни делается, делается по его соизволению, – благоговейно пробормотал я. – Это Шива руководил Султаном, когда он ломал мне руку.
– Ладно, хрен с тобой, – согласился наконец Рустем – видимо, долгие теософские дебаты в его программу не входили. – Шива так Шива. Я сейчас позвоню кое-куда – проверю, правду ты сказал или спи…дел – подожди тут. – Он встал с табурета и вышел из кухни.
Я остался сидеть на месте, пребывая в уверенности, что хозяин дома далеко не ушел, а стоит под дверью и прислушивается, как я тут себя веду. Нет, телефон у него дома наверняка имеется – деятели этой категории в первую очередь обеспечивают себя всеми возможными видами связи. Но звонить он никуда не станет – готов отдать фрагмент своей задницы на усекновение, если я не прав. Живописуя Рустему свои злоключения, я ничем не рисковал, хотя наврал с три короба. Правда здесь лишь в том, что станица Литовская действительно в природе существует, и находится она как раз неподалеку от того места, где меня выловили Хашмукаевы – на противоположном берегу, естественно. Инициалы Джо в качестве «дядиных» я назвал только для того, чтобы не спутаться, если будут переспрашивать: что-что, а ФИО лучшего друга я помню твердо. Если в Литовской каким-то чудом и окажется какой-нибудь Кошелев Александр Витальевич, то никакого отношения к моей скромной персоне он иметь, естественно, не будет – и страшно выпучит глаза, если ему сообщат, где находится его любимый «племянник», пропавший в день «именин» черт знает куда. Но преподнесенная мною информашка в данный момент абсолютно не проверяема – это аксиома. Казаки с того берега Терека уже давненько пребывают с пограничными чеченцами в состоянии необъявленной войны и общаются исключительно на языке оружия. И если найдется какой-нибудь придурок, который рискнет прогуляться к Литовской, чтобы поинтересоваться, достоверна ли моя брехня, он гарантированно схлопочет пулю, как только начнет переправляться через Терек. Так что проверяй сколько влезет, Рустем, на здоровье. И угрозы познакомить меня с тутошними муравьями я ни капельки не боюсь – как справедливо заметила моя хитрая маленькая хозяйка, сейчас далеко не лето, а потому муравейники не функционируют по вполне объективным причинам: «насикомий вэсьсыпит»…
Вернувшись спустя несколько минут, Рустем сел на табурет, внимательно уставился на меня и пробормотал, насмешливо щурясь:
– Кошелев, говоришь? Литовская, говоришь? Ну-ну… Я состроил доброжелательный открытый взгляд, изображая простодушную невинность, а про себя подумал: «Зря стараешься, парень! Эти твои психологические трюки годятся разве что для пятиклассника-двоечника, которому хитрый папка лживо сообщил, что обнаружил его настоящий дневник в бачке с грязным бельем, и теперь ждет, что чадо дрогнет взглядом, подтвердив предположения относительно наличия подделки. Такого фрукта, как я, надо сильно пытать, чтобы вытянуть из него то, что нужно, – на гляделки нас уже не возьмешь. Возраст не тот…»