— Дар — вежливо удивился Сергей Николаевич; — Надо же...
— Он сделал то, на что ныне способен один человек из миллиона.
— Что же он такого замечательного совершил? Уехал к тетке на черешню?
— Он уничтожил всех прямых виновников... То есть, преступников. Он бы и с остальными расправился, да я его остановил.
— И много этих.., остальных?
— Трудно сказать... Но троих бы он на тот свет отправил. Это уж точно.
— И это было бы правильно? Справедливо?
— Вполне.
— Зачем же вы его остановили? — Сергей Николаевич сидел бледный, с напряженно выпрямленной спиной, на Пафнутьева старался не смотреть, вопросы задавал мертвым, бесцветным голосом, словно до сих пор боялся выдать свои чувства или опасался, что они выплеснутся наружу помимо его воли.
— Четверых вам мало? — негромко произнес Пафнутьев.
— Простите, я не то говорю.
— Сергей Николаевич, скажу вам еще... Был момент, когда Андрей сам хотел отправиться вслед за Светой. И опять я остановил. Удалось схватить за руку в последний момент. Поймите, у вас нет оснований упрекать его в самом малом. Если вам это не очень тяжело, позвоните ему, снимите камень с его души. Он до сих пор в шоке. Я опасаюсь, что он до сих пор не вполне отвечает за себя. Не хотите звонить — не надо. Но просьба моя такая, — Пафнутьев поднялся.
— Вы полагаете, я должен это сделать?
— Это было бы хорошо. Все, что произошло... Это очень печально... Но жизнь продолжается. И схватка продолжается.
— Вы имеете в виду.., оставшихся троих?
— И их тоже.
— Если это вам поможет... Я готов. Извинюсь.
— Я пришел сюда не за помощью, — жестковато сказал Пафнутьев. Последнее время он стал ловить себя на этом — говорил людям достаточно жесткие слова, не испытывая в этом большой надобности. Если раньше он легко пренебрегал словами обидными, снисходительными, насмешливыми, то теперь не желал делать вид, что прост и непритязателен, что готов все выслушать и все проглотить. В ответе Сергея Николаевича был укол и он не стал делать вид, что не заметил его.
— Простите, — несколько растерялся хозяин. — Мне показалось, что это вам нужно для дела...
— Нет. Все, что мне требуется для дела, я нахожу в другом месте. Я позволил себе дать вам совет. Как вы поступите... Решайте.
— Я действительно не знал, что Андрей... Что он так вел себя. Он пытался поговорить со мной еще тогда, но я не нашел в себе сил. Во всем винил его.
— Значит, и вам надо снять камень с души, — мягко сказал Пафнутьев, как бы извиняясь за слишком уж суровые слова, которые вырвались у него. — Всего доброго, Сергей Николаевич. Рад был вас повидать. Надеюсь, еще увидимся.