— Слишком часто, — пробормотал Пафнутьев вслух.
— Не понял? — спросил Андрей, скосив глаза в сторону начальства.
— Это я с собой все отношения выясняю, это все с собой треплюсь, никак не успокоюсь.
— Я тоже могу вставить словечко... Слишком много трупов столпилось последнее время вокруг нас, Павел Николаевич.
— Да, многовато. На каждом шагу, можно сказать.
— Боюсь, еще появятся.
— Очень даже может быть.
— Причем, что самое интересное, Павел Николаевич... Трупы-то с обеих сторон... И противная сторона несет потери.
— Какие? — встрепенулся Пафнутьев.
— А эти амбалы...
— Крутовато с ними, старик, обошелся, крутовато.
— Есть еще и третья сторона, самая печальная...
— Ты о чем? — не понял Пафнутьев.
— Я ведь выполнил ваше задание, Павел Николаевич, сходил в домоуправление.
Семь стариков и старух завещали свои квартиры фирме «Фокус». Пятеро из них умерли.
— От чего умерли? — почти без интереса спросил Пафнутьев, уже зная ответ, старик Чувьюров подробно рассказал ему об этом, успел рассказать.
— По разным... Двое на даче угорели... Второй во сне умер, по старости, даже вскрытие не делали. Сосед Чувьюрова просто пропал, одна рука нашлась, и та в неважном состоянии... Все они почему-то умирали... И «фокусники» на полном и законном основании вступали во владение их квартирами.
— И сами там поселялись?
— Нет, сначала ремонт делают по высшему разряду, а потом продают, сдают.
Цены несусветные.
— Представляю, — проговорил Пафнутьев и вдруг почувствовал, как что-то в нем еле слышно зазвенело, как будильник за тремя дверями, что-то тихонько заскулило, как при воспоминании о давней любви, что-то застонало, будто сквозь сон... Квартиры, ремонт, продажа, бешеные деньги, европейский стандарт... И вдруг, как вспышка фонарика в темной комнате — Халандовский! Ха! Опять Аркашка на горизонте, да какой там горизонт, прямо под ногами путается.
И Пафнутьев, не раздумывая, прямо в машине набрал номер гастронома. Трубку подняли тут же, и Пафнутьев радостно узнал голос самого надежного своего друга и собутыльника.
— Здравствуй, Аркаша! — проговорил он вкрадчиво.
— Здравствуй, Паша. Давно жду твоего звонка. И вот радость нечаянная — дождался.
— И о чем я собирался с тобой поговорить?
— О моих квартирах.
— Да? — озадаченно пробормотал Пафнутьев, сбитый с толку нечеловеческой проницательностью Халандовского. — Надо же... Я сам об этом не знал минуту назад...
— Значит, медленно доходит, — усмехнулся Халандовский.
— Скажи, Аркаша...
— Не скажу, — перебил Халандовский. — Приезжай, поговорим. С некоторых пор я избегаю говорить по телефону. И тебе не советую.