Чтобы разогнать тоску, Серж энергично откупорил поллитровку припасенного джина и отхлебнул несколько больших глотков, закусив выпивку набившими оскомину бананами. Затем аккуратно завернул пробку и упал вблизи тлеющего костра, провалившись в глубокое забытье.
Проснулся Строганов с гулом в голове и допил, опохмеляясь, остатки джина. Крепкий сон вновь сморил его. Теперь залитые алкоголем глаза уже никакими силами не удалось разомкнуть до полудня. Снились кошмары, дикари, хищники, крокодилы, змеи, скорпионы. Сергей хрипел, отбивался, извивался на песке, но не просыпался, пока песок не стал обжигать тело. Лучи солнца, стоящего в зените, буквально раскалили остров. Строганов открыл глаза и, ослепленный ярким светом, тотчас их закрыл. Он отполз в тень и там, вскочив на ноги, кинулся в кусты, чтоб облегчить мочевой пузырь. Ближайшие заросли азалий были обильно орошены продуктом переработки молочно-алкогольных напитков.
«Если я тут надолго задержусь, надо будет позаботиться о туалете, — решил Серега. — Иначе вся пышная растительность в окрестностях погибнет! А следом за флорой вымрет и фауна, останусь доживать дни в одиночестве, посреди высохших коряг. Да и самому мало приятно наступать на свои фекалии».
Следом возникла вторая мысль — о туалетной бумаге. Сергей даже усмехнулся. Тут хотя бы океан, можно помыться, а как обходятся дикари в саванне, в пустыне, в джунглях? Улаживают дела подручным материалом? Песочком? Банановыми листьями?
— Вот именно — подручным! — ответил он сам себе другим голосом, изобличающим скептика и циника.
Еще во время скитаний в лодке по бескрайним океанским просторам он заметил, что, будучи по природе человеком общительным и разговорчивым, смертельно устал от тишины и молчания. Постепенно Сергей начал разговаривать сам с собой. При этом он разделил себя на двух собеседников. Один из них ироничный, неунывающий оптимист, другой — скептик, пессимист, к тому же закоренелый циник. Раздвоение личности, даже растроение. Причем циник-пессимист нравился Сержу все более, а безмозглый жизнерадостный оптимист раздражал своим щенячьим восторгом перед многообразием жизни. Циник стал много материться, да так сочно и разнообразно, как Строганов себе не позволял даже в казарме!
Вот и сейчас оптимист с неиссякаемой верой в победу при любых обстоятельствах произнес:
— Ничего, Серега! Прорвемся! Удобрим этот берег качественным навозом и будем собирать по четыре урожая бананов в год! Не помрем!
Пессимист тут же его строго оборвал:
— Что за мудак! Удобрить — это, возможно, и получится, но есть и другая сторона медали. Этот замечательный красивый остров мы втроем быстро и на многие века загадим!