Такого мне не доводилось видеть: Лев X снял свою шапочку и медленно провел ладонью по волосам.
— Вы еще ребенок, Синибальди. Мальчик… Так и быть, прощаю вам ваши неуместные слова. Для вашего сведения: знайте, что Капедиферро является одним из самых ценимых сторонников Ватикана. Должность, обеспечивающая ему власть, интересует его больше всего остального… Он не может участвовать в заговоре и желать бед Италии. Но ваши слова напомнили мне о другом лице… Лице, которое в последнее время обвиняется в недостойном поведении…
Я понял, что суждение папы не допускает возражения: будь я даже стократ прав, но Капедиферро, как и жена Цезаря, — вне подозрений.
В дальнейшей беседе мне приказали продолжать расследование и ежедневно докладывать о его ходе.
Меня также попросили соблюдать осторожность и держать все в секрете. Никто отныне не должен был вспоминать о посланиях и делать какие-либо намеки по поводу «Вероники»… Была надежда, что приближающийся карнавал развлечет римлян и даст возможность спокойно искать покрывало со Святым Ликом.
По окончании беседы кардинал Бибьена встал, чтобы проводить меня до двери.
Открывая вторую дверь, он прошептал мне:
— Продолжай, Гвидо, возможно, ты и прав… Анонимка на Леонардо пришла от суперинтенданта!
Снег падал крупными хлопьями.
Я как можно быстрее шел к вилле Бельведер, сожалея, что не захватил капюшон, чтобы прикрыть голову.
Войдя внутрь здания, я тихонько поднялся по лестнице на этаж мэтра. Было темно и тихо.
Я повертел ключом в скважине и вошел в апартаменты. Ни звука, ни следов беспорядка.
Я осмотрел каждую комнату в скудном свете, лившемся из окон, проверил висячие замки на сундуках и приподнял чехлы на мебели. На первый взгляд ничего не было тронуто. Немцы, которых так опасался Леонардо, похоже, здесь не появлялись.
Последней была мастерская художника. Мое внимание сразу привлекла какая-то небольшая чашечка у ножки мольберта. Тут ей вроде не место…
Я поднял ее, провел пальцем по внутренней части. На дне были остатки засохшего вещества, которое можно было принять за краску, если бы не специфический запах: запах свернувшейся крови. Я положил сосудик на место, недоумевая, для чего Леонардо понадобилась чашка с кровью.
Тишину нарушил раздавшийся позади меня незнакомый голос:
— По какому праву вы здесь?
Я резко повернулся.
В проеме двери вырисовывался силуэт мужчины, державшего что-то в руке.
— Меня зовут Гвидо Синибальди. Я здесь по просьбе мэтра Леонардо, — смело ответил я. — С кем имею честь?
Тот приблизился на шаг, и я узнал Джованни-Лазаре Серапику, казначея Льва X. Он опустил кинжал: