Сын подошел к Аттикусу и прервал волновавшие того мысли. Он протянул отцу виски и сел напротив, вытянув перед собой длинные ноги. Эллиот слегка хмурился, по его лицу было видно, что он чем-то озабочен, — без сомнения, задумался о своих делах.
Атгикус вспомнил, что Эллиот привез со станции даму, приглашенную Эглантиной для подготовки к свадебным торжествам. Он надеялся, что Анжела, выходя замуж за маркиза, осознавала, что ей придется испытать, став невесткой его матери. Анжела так молода, ей едва исполнилось восемнадцать. В прошлое воскресенье в церкви девушка выглядела бледной, утомленной.
— Как она, по твоему мнению? — нарушил молчание Атгикус.
Эллиот поднял голову и с недоумением посмотрел на него.
— Кто знает? — не сразу откликнулся он.
— Можно было бы спросить ее, полагаю, — удивленно заметил Аттикус.
— Мы едва знакомы, — пробормотал Эллиот. Его взгляд был обращен куда-то внутрь себя, и что-то, что видел он один, — забавляло и в то же время тревожило его, так как невольная улыбка появилась на его лице.
Атгикус с изумлением смотрел на сына, пока не понял, что Эллиот говорит о приехавшей даме.
— Она совсем не такая, как можно было бы ожидать, — сказал Эллиот.
— Нет? — осторожно спросил Атгикус.
— Она слишком молода и слишком… — Эллиот с досадой помахал рукой, не находя нужного слова, и повторил:
— Не такая, как можно было ожидать.
— Молода? — Аттикус был заинтригован тем интересом, который вызвала у его сына эта молодая женщина, «не такая, как можно было ожидать». — И… красива?
Эллиот с раздражением взглянул на него.
— Нет, — сказал он. — Да. Нет. Не знаю. Она не так красива, как Кэтрин.
— Но привлекательна.
— Боже мой, да.
Брови Аттикуса взлетели вверх.
— В ее лице есть что-то, что делает его необычным, притягательным. Какая-то грустная радость. И она двигается… как танцовщица. Но не балерина. Как танцующая цыганка.
— Не похожа ни на одну из моих знакомых леди, — с сожалением заметил Атгикус.
Ему совершенно не нравились скованные движения дам, носивших по моде того времени под платьями какие-то сложные сооружения.
— Нет, — согласился Эллиот. — Но говорит она красиво. Ее голос само совершенство и с аристократическим акцентом.
— Но?..
— Иногда она пользуется ужасным современным жаргоном.
— Вульгарным?
— Нет, не совсем. Но есть кое-что другое, — задумчиво произнес Эллиот. — У нее нет горничной. Она приехала совершенно одна, если не считать собачонки.
— И как же зовут эту изумительную даму?
— Агата. И я никогда не встречал женщины, которой так бы не подходило это имя, — проворчал Эллиот.