Глава 28
Николас на высоте, или Выше влезешь — дольше падать
Коле снилось, будто идет он по родному городу Рязани.
Светит солнце, от асфальта исходит угарный зной, пыль травку укрывает в три слоя. На улице Новой опять траншею вырыли: то ли теплотрассу чинят, то ли следы Батыя ищут… Нет, матерятся. Значит, не археологи.
Самые красивые в мире девушки навстречу топают. Ноги стройные, талии осиные, личики милые-милые, а глаза пустые-пустые…
И посреди всей этой родины навстречу Коле летящей походкой — Эльза из Жмоттенхаузена.
— Привет! — радостно так говорит.
— Привет… — мямлит Коля.
А Эльза вполоборота замерла, косится лукаво и продолжает:
— Что не звонишь, не заходишь? Хоть бы пришел на ребеночка посмотреть своего…
Лавочкин, естественно, выпадает в осадок:
— Как?.. Мы же… Я же… аптека… Я — отец?!. А она еще радостнее:
— Ага! Да и откуда ж у нас в деревне аптека-то?
— Ох… Ну, и какой он? На меня похож?
— Не-а! На меня больше смахивает.
— Ну, хоть глазки-то мои? — с надеждой вопрошает Коля.
— Нет, мои, — гордо заявляет Эльза.
— Ушки? — парень пытается сохранить хоть искорку надежды.
— Мои, мои!
— А… носик… Носик-то хоть мой?..
— Нет, мой! Мой! — вопит от счастья Эльза. Коля в черной безысходности.
Потом спохватывается:
— Ах! Что же это я!.. Мальчик или девочка?
— Мальчишка!!! — Эльза распахивает объятья.
— Уф! Хоть что-то мое!.. — облегченно выдыхает парень и крепко обнимает Эльзу, целуя в щечку.
— Эй, Николас, полегче, — говорит Эльза голосом Тилля Всезнайгеля, с трудом отпихивая Лавочкина.
Коля проснулся.
— …Что за сантименты, барон? — возмущенно сказал Всезнайгель. — Нет, Катринель, как хотите, но в следующий раз вы сами с ним рядом спите, пожалуйста. Я не готов к таким отношениям.
Мудрец встал с походного одеяла, украдкой наблюдая за смущенным солдатом. Катринель улыбалась.
Рядовой Лавочкин поглядел на Кобылку. Ему показалось, что даже она тихо ржала над ним…
В остальном ночь прошла без эксцессов. Тилль воспользовался заклятием отвода глаз, и ведьмы, пару раз пролетавшие мимо, ничего не заметили.
— Итак, друзья мои, — Всезнайгель бодро хлопнул в ладоши. — Нынче мы перейдем границу с Наменло-сом.
В дороге Лавочкин обдумывал вчерашний разговор с волшебником. Знамя давало почти неограниченные возможности. Раньше Тилль рассказывал, что