Однажды маленький Тилль убежал в табор. Там он был пойман сухопарым стариком.
— Отличный получится калека, жалистный, — прокаркал старик, оглядывая дрожащего Тилля, будто тот был жеребенком.
Мальчик вырвался и убежал под смех старика и лай злобных псов.
С тех пор Всезнайгель не любил цыган. Сто сорок пять лет прошло с того ужасного вечера, а колдун помнил каждую мелочь. Страха он не простил ни себе, ни цыганам, поэтому за долгую жизнь приобрел в их среде специфическую известность.
Если судьба сталкивала Тилля с проштрафившимися цыганами (например, пойманными за незаконное гадание на территории Вальденрайха), он карал их жестко, даже жестоко. Возмездие всегда было больше, нежели проступок. Конечно, о несправедливых, с точки зрения жертв, наказаниях узнавали все цыгане. Не раз их ведьмы пробовали наслать порчу или сглаз на Все-знайгеля, но он успешно защищался. Все-таки магия цыган адресована глуповатым простачкам, а не лучшему волшебнику королевства.
Сейчас придворный колдун шел к табору, отлично представляя, насколько теплым будет прием. А не идти не мог: кто знает, как цыгане обойдутся с Николасом?
Кобылку меж тем уже спрятали в толпе, завели за повозки, укрыли среди других коней. Цыгане стояли тесно, не протиснешься.
Всезнайгель остановился напротив. Коля последовал его примеру.
По молчанию, воцарившемуся в толпе, Тилль почувствовал: узнали.
Навстречу ему и Лавочкину выступил крепкий босой мужик в красной рубахе и черных штанах. Наверняка барон. Золотая серьга в его ухе была огромной.
— Зачем посмел прийти, а? — выкрикнул он, подкрепив вопрос эмоциональным жестом.
— Нужна помощь, — проговорил Всезнайгель.
Табор возмущенно загудел. Главный коротко рявкнул. Гул стих.
— Тебе никакой помощи не будет.
— Не мне.
— Твоей родне, твоим друзьям, твоим приятелям и приятелям твоих приятелей не будет помощи.
— Это мой недруг, — соврал, не моргнув глазом, Тилль, показывая на Колю.
— Э, кого надуть хотел, а? — рассмеялся цыган. — Нормальный человек станет врага за помощью водить?
— С чего ты взял, что я нормальный?
Краснорубашечному явно понравился ответ.
— Складно врешь, цыган все видит! Унижаешься, высоко держа голову… Чего хочет твой молчаливый недруг, а?
Коля хотел сказать сам, но Всезнайгель опередил:
— У него пропала лошадь.
— А, так продадим ему новую, лучше прежней!
— Ему нужна его лошадь, причем с поклажей.
— Что же это творится, а? — барон воздел руки над кудрявой головой. — Воровать не воруем, поклеп возводишь, колдун!
— Я и не говорил, что воруете, — спокойно возразил Тилль.
— Э?
— Очевидно, кобыла сама прибилась к вашему табуну.