>Джунгли. — Примеч. перев.
Однако не стоит думать, что Эллингтон является композитором в классическом понимании этого слова; им написано всего несколько концертных произведений («Black, Brown and Beige», «Perfume Suite» и ряд других), которые представляют собой исключения в его творчестве, хотя в них и ощущается влияние джаза.
Многие оркестровки Эллингтона, поражающие нас своей продуманностью и изысканностью, никогда не были написаны. Все это устные аранжировки. Они создаются в ходе репетиций примерно так. Дюк садится за рояль и излагает музыкантам свой замысел. Он показывает фразы трубы. Благодаря исключительным слуху и памяти, трубачи запоминают «продиктованную» мелодию и гармонизацию. Тогда Дюк играет фразы для тромбонистов, потом для саксофонистов. Когда каждый ознакомился со своей партией музыканты играют вместе. Если Дюк удовлетворен, идут дальше, если нет, он изменяет непонравившееся место в партии того или иного инструмента.
В создании аранжировки участвует не только Дюк но и остальные музыканты. Один из трубачей, например, предлагает что-то переделать или добавить. Если мысль Дюку нравится, она принимается. Таким образом, многие аранжировки этого оркестра являются результатом коллективного творчества, хотя ведущая роль и принадлежит Дюку.
Изменения вносятся и в письменные аранжировки. Тенор-саксофонист Эл Серс рассказывает, как он был поражен, когда в первый раз играл в оркестре Эллингтона. Он читал по нотам свою партию, все шло нормально, как вдруг его музыка перестала согласоваться с тем, что играл оркестр. Серс вынужден был остановиться, и сосед объяснил: «Мы давно не исполняем этот пассаж так, как указано в нотах. У Дюка появились другие соображения, он все изменил, а мы запомнили наизусть и не исправили в нотах». На этом примере видно, что даже в большом оркестре, исполняющем относительно сложную музыку, джаз не утрачивает своей стихийности. Творческий подход к пьесе находит отражение не только в сольной импровизации, но и в исполнении, казалось бы, уже окончательно сложившихся ансамблей. Устную аранжировку практиковали все большие оркестры. Но для Эллингтона такой метод работы стал особенно необходимым из-за сложности оркестровок.
В фортепианной игре Дюка чувствуется его индивидуальность композитора-аранжировщика. Когда он солирует, создается впечатление, будто он играет фортепианное переложение оркестровой партитуры. А когда аккомпанирует, сочиняет прелестные аккордовые ходы и фразы, с большим свингом расставляет акценты, чем прекрасно дополняет импровизацию солистов или ансамблевую игру. Роялем он