Затем P.S.: Засохший цветок так же мил, как и свежий.
«Звучит неплохо. До следующего года они о нас не вспомнят, — говорит спикерфон. — Не забудь полить все растения на террасе. В ежедневнике об этом написано».
Затем они отключаются. Им незачем напоминать мне, что и когда делать. Они просто хотят, чтобы их слово было последним.
Моя спина не вспотела.
Соц.работница подносит свои свежие красные ногти ко рту и дует, чтобы они высохли. Между долгими выдохами она спрашивает: «Твоя семья?»
Она дует на ногти.
Она спрашивает: «Твоя мать?»
Она дует на ногти.
«Ты помнишь свою мать?»
Она дует на ногти.
«Ты считаешь, она что-нибудь чувствовала?»
Она дует на ногти.
«Я имею в виду, когда она убивала себя».
Матфей, Глава Двадцать Четвертая, Стих Тринадцатый:
«Претерпевший же до конца спасется».
Согласно ежедневнику, я должен чистить фильтр кондиционера. Я должен смахивать пыль в зеленой гостиной. Полировать медные дверные ручки. Перерабатывать старые газеты.
Час близится к концу, а я так и не заговорил о Фертилити Холлис. О том, как мы повстречались в мавзолее. Мы бродили там около часа, и она рассказывала мне о разных движениях художников в двадцатом веке, о том, как они изображали распятого Христа. В старейшем крыле мавзолея, крыле Удовлетворенности, Иисус изможденный и романтичный, с женственными большими влажными глазами и длинными ресницами. В крыле, построенном в 1930е годы, Иисус — Социальный Реалист с огромными супермэнскими мускулами. В сороковых, в крыле Безмятежности, Иисус становится абстрактным нагромождением плоскостей и кубов. Иисус пятидесятых — изысканная композиция из фруктов, голландский модерновый скелет. Иисус шестидесятых сделан из сплавного леса.
В семидесятых крыльев не строили, а в крыле восьмидесятых нет Иисуса, только простой светский полированный мрамор и медь, которую можно найти в универмаге.
Фертилити говорила об искусстве, и мы блуждали по Удовлетворенности, Безмятежности, Миру, Радости, Спасению, Экстазу и Очарованию.
Она сказала, что ее зовут Фертилити Холлис.
Я сказал ей называть себя Тендером Брэнсоном. У меня нет ничего более похожего на настоящее имя, чем это.
Каждую неделю с того момента она собиралась приходить к склепу брата. Именно там она обещала быть в следующую среду.
Соц.работница спросила: «Прошло десять лет. Почему ты ни разу не захотел открыться и поделиться со мной чувствами по поводу твоей умершей семьи?»
Мне очень жаль, отвечаю я, но мне действительно пора возвращаться к работе. Я говорю, что наш час закончился.