Встреча с кондуктором Антиповой В. С. как и следовало ожидать, решительно ничего не дала. A priori кондукторша сказала, что не запоминает пассажиров, потому как их у нее за день перебывает столько, что если всех запоминать, то недолго и на Канатчикову дачу угодить. Люсин целиком согласился с ней, но на всякий случай все же показал карточку 9x12 усатого мужчины. Антипова В. С. с ходу его не признала, а когда, уже в процессе душевного, никакого отношения к делу не имеющего разговора она, видимо, проникшись к Владимиру Константиновичу симпатией, сказала, что вроде этот усатый ей кого-то напоминает. Люсин понял свою ошибку и быстро дал задний ход.
Если она скажет еще хоть слово, он погиб. По отмякшим, переливающимся сочувственным блеском глазам ее было видно, что ей ничего не стоит вспомнить, что усатый, скажем, вышел у Десны и, не раздеваясь, сиганул с моста или, допустим, вылез на конечной остановке, воровато пряча под пиджаком мешок, в котором было что-то круглое.
Люсин ловко перевел разговор на цемент и ольху, но и здесь товарищ Антипова не смогла сообщить ему никаких полезных сведений.
Из лаборатории принесли полное заключение экспертизы. Ничего нового по части костюма от Лианье оно не содержало. Остальные вещи, увы, тоже не дали никакой информации. За одним, впрочем, исключением. На левом лацкане пиджака все того же щедрого костюма были замечены две крохотные капельки эпоксидного клея. Следы клея оказались также на галстуке и на одной из рубашек.
Ну клей так клей, и черт с ним! Мало ли что может склеивать человек! Некоторые только и делают, к примеру, что склеивают свою жизнь, которая почему-то дает трещины. Но почему именно на лацкане? Вот в чем вопрос.
Люсин спустился в лабораторию и велел принести манекен. Его обрядили в сорочку иностранца, завязали на нем галстук, руководствуясь едва заметными складочками.
После надели пиджак. Так и стоял без штанов посреди ярко освещенной лаборатории этот розовый пижон с безупречной укладкой.
Эпоксидные капли дали, как говорят артиллеристы, незначительный эллипс разброса: лацкан, галстук – чуть пониже узла, рубашка – как раз в вырезе пиджака. Это можно было бы понять, если бы пропавший иностранец обладал редким даром рыдать эпоксидными слезами или, что дает сходный результат, пускать клеевые слюни.
Абсурд, конечно. Но что-то в этом эллипсе все же было. Какая-то очень неслучайная сумасшедшинка.
– Что можно клеить этой штукой? – спросил Люсин высокого химика с вьющейся ассирийской бородой, вызывающе черневшей на фоне безупречно белого халата.