«Прелестно! – подумал Люсин. – Чудненько! Волей-неволей этот тип останется в гостинице!»
«Волга» неслась в каком-то тумане. Мостовые дымились. Серые фонтаны вздымались выше крыльев. Но досадно стонущие «дворники» не успевали отгонять набегающую, пузырящуюся воду. Едва прочерчивался на ветровом стекле дрожащий, искажающий очертания сектор, как его сразу же затягивала слепая шевелящаяся плесень.
Люсин вспомнил вдруг, как тревожно ревут в туман тифоны в порту.
Машина остановилась у самых дверей северного входа. Подняв воротник пиджака и пряча голову в плечи, Люсин открыл дверцу и неуклюже запрыгал к дверям. Всего три шага. Но спина успела намокнуть, а залившая гранитные ступени ледяная вода, взлетев вверх, окатила его до колен. Целую неделю в предвидении непогоды он таскал с собой свою коричневую болонию, а сегодня забыл в кабинете.
Администратор дожидался у самого входа, стоя рядом со швейцаром.
– Тут! – Он шепнул Люсину и мотнул головой в сторону газетного киоска, возле которого уютно устроился в кресле парень с пышной, вьющейся шевелюрой и полубаками.
Он лениво листал югославский журнал «Филмски свет» и, видимо, совсем не торопился идти под дождь. Благо были на нем лишь легкие дакроновые брюки и серая нейлоновая водолазка.
– Это вы ждете иностранца из 1037-го номера? – спросил Люсин, вытирая платком мокрую шею.
– Да. А что? – Он согнул журнал и поднял голову.
– Мне придется задать вам несколько вопросов. – Люсин протянул ему раскрытое удостоверение.
– Пожалуйста, – равнодушно согласился парень, мельком глянув на документ.
– Какое у вас к нему дело?
– Личное.
– Это не ответ. Предупреждаю, что положение очень серьезное. Иностранец вот уже двое суток как исчез. Я должен официально допросить вас как свидетеля.
– Свидетеля чего? – Он подчеркнул последнее слово. – Я ничего не видел.
– Свидетель – это юридический термин. Ваше заявление в данном случае тоже свидетельство.
– В таком случае свидетельствую! – усмехнулся молодой человек и небрежно поднял руку.
Люсин вытер, наконец, мокрый затылок и, скомкав платок, спрятал его в карман. Огляделся. Кресло, в котором сидел парень, стояло у квадратной мраморной колонны, других кресел вблизи не было. Киоскерша вся подалась вперед, подмяв стопки заграничных газет, и буквально поедала их глазами.
Люсин улыбнулся ей и, достав кошелек, сказал:
– Мне «Юманите», «Уоркер»и «Морнинг стар».
– Тут не совсем удобное место для беседы, – пояснил он парню, свертывая газеты в трубку. – Люди делом заняты, а мы им мешаем. Пройдемте-ка лучше в комнату администратора.