Следователь. Значит, вы его убили сразу же, как он только вошел?
Стапчук. Так точно.
Следователь. И даже водки вместе с ним не выпили?
Стапчук. Чтоб я стал с этой нечистью пить? Нет, гражданин следователь, видно, вы не знаете Стапчука…
Следователь. На бутылках отпечатки его пальцев.
Стапчук. Правильно. Он принес, его пальцы и остались. Видно, думал меня за водку купить, катюга! Только я…
Следователь. Но бутылки пустые. Он что, после смерти их выпил?
Стапчук. Зачем так? Я и выпил. Не пропадать же добру!
Следователь. Почему же ваших следов на стекле не осталось?
Стапчук. Так я, гражданин следователь, те бутылки полотенцем брал, рушничком, чтоб руки не испачкать после него. Брезговал притронуться даже, раз его руки касались.
Следователь. А пить не брезговали?
Стапчук. Так ведь внутрь он не лазил! Водка-то, она чистая…
Следователь. Понятно, Сидор Федорович, теперь все понятно… Но объясните мне тогда, почему и на квартире престарелой гражданки Чарской вы проявили ту же щепетильность? Я допускаю, что вы брезговали браться за бутылку, но почему отпечатки ваших пальцев не остались, например на рюмке, из которой вы пили? Как это понять? Или рюмку вы тоже брали полотенцем?
Стапчук. Зачем полотенцем? Я медицинские перчатки надел, такие резиновые…
Следователь. С какой целью, интересно?
Стапчук. А все для того, чтоб бутылки этой поганой не касаться. Вам странно, я понимаю. Но это уж мания у меня такая. У нас в роду все брезгливые: и отец и дедушка… Но в гостях-то не будешь полотенцем орудовать, вот я и надумал перчатки в аптеке купить, чтоб старуха не заметила чего. А то ведь пойдут расспросы: отчего да почему?
Следователь. Ну, теперь все совершенно ясно, Сидор Федорович. Вы действительно проделали большую и тонкую работу, чтобы не осквернить себя прикосновением к этим нечистым бутылкам. Индийским брахманам ваш опыт был бы чрезвычайно полезен.
Стапчук. Кому-кому?
Следователь. Брахманам, Сидор Федорович, брахманам. Это, знаете ли, высшая каста жрецов, но разговор, конечно, не о них. Расскажите мне лучше, в чем смысл всей этой комедии с питоном и старым сундуком? В чем тут дело?
Стапчук. Какая ж тут комедия? Никакой комедии нет. Вера Фабиановна – человек верующий, и я тоже, должен сказать вам, не отрицаю существование высших потусторонних сил. На этой почве мы с ней и сошлись, подружились.
Следователь. При чем же здесь питон?
Стапчук. Просто захотелось развлечь старушку. Много ли у нее в жизни радостей? Вот и показал ей живого питона… А старушка-то, гражданин следователь, жива?
Следователь. А вы как думаете, Сидор Федорович? Разве вы не оставили ее в состоянии глубокого шока, вызванного испугом?