— Уж не идея ли наклюнулась какая?
— Может, и наклюнулась, только нипочем не скажу.
— Да знаю я ваши милицейские штучки! Хотите на спор?
— На пиво.
— Что так дешево?
— Проиграть боюсь.
— Ну, пиво так пиво, хоть я его и в рот не беру… А думаете вы, милейший, что надо вдарить по темному элементу. Проверить, короче говоря, местную клиентуру. Станете отпираться?
— Не стану, — Люсин задумчиво покачал головой. — Куда от вас денешься? Прямо рентген… Ориентировку мы, конечно, пошлем, хотя чует мое сердце, что пользы от нее будет, как от козла молока. Но на пиво вы заработали.
— Ой хитрите, майор! — Гуров проницательно прищурился. — Другое у вас сейчас на уме.
— Верно, другое. Жалею, что не завернули к Аглае Степановне. Придется позвонить. Хочу справиться, когда дождь кончится.
— А она знает?
— Уж будьте уверены!
Глава девятая. УЧЕНИК ТРУБАДУРА
Вечер за вечером косматая комета — вестница бед, вставала над перетекающим горячими струями горизонтом. Горная чаша догорала воспаленными сполохами отуманенного заката, и над долиной расплывался зеленоватый болезненный сумрак. Жгуче отсвечивали в дымной полумгле красные точки. Словно и впрямь хвостатая звезда, напоминающая срезанную голову, изливала горячую кровь на истерзанную землю. Одинокими обелисками возвышались сквозящие дырами колокольни.
На железных столбах, опутанных цепями, черными от огня, сидели зловещие вороны. Сыто расклевывая развеянный ветрами прах мучеников, их черные стаи тянулись над разъезженной, еще римлянами мощенной дорогой, полого взбиравшейся на горный склон.
Частокол копий неровно вставал в зареве. Конные рыцари и пешие латники далеко растянулись по дороге от Каркассона к Монсегюру, держа арбалеты на облитых кольчугой плечах. Флажки и хоругви тяжко покачивались над гремящей железом колонной. Корчились на ветру кровавые кресты плащей и летела над всем огненная королевская орифламма, обретая странное сходство с набирающей силу кометой.
Под этим знаменем кончалась война, которую вот уже почти сорок лет вели, с благословения Рима, против собственного народа французские короли.
Впервые орифламма, что буквально означает «златопламенная», была развернута в сражении с соплеменниками — с мирными обывателями, населявшими щедрые лангедокские земли, дающие здешним лозам их удивительный солнечный аромат. Суверенное графство, где все, от мала до велика, начиная с самого Раймунда Седьмого и кончая последним школяром, дали увлечь себя на путь опаснейшей ереси, простиралось от Аквитании до Прованса и от Пиренеев до Керси. Династия Раймундов, графов Тулузских, была настолько славна, а сами они так могущественны и богаты, что их называли «королями Юга». Но если на Севере ревностно исповедовали обряды апостольской римско-католической церкви, то в наследственных владениях графов Раймундов все шире распространялась опасная ересь, таинственными путями проникшая во Францию из далекой Азии.