— Слышал, недавно на Куоббинском шоссе случалась какая-то заварушка, — бросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Молоденькая барменша посмотрела на меня пустым взглядом.
— Какая еще заварушка? — вяло поинтересовалась она.
— Сам хотел бы узнать поточнее.
Я повернулся к мужчине в сером атласном спортивном костюме и в черных туфлях под мокасины.
— Вы не в курсе событий?
Тот как раз обмакивал краешек тоста в желток. Когда у него получилось, он посмотрел на меня и пожал плечами:
— Нет.
Его подбородок покрывал слой двухдневной щетиной — видимо, решил отращивать бороду. И хотя он был «чистым» брюнетом, щетина росла серо-бурая.
— А вы-то что слышали, мистер? — Барменше было лет девятнадцать, не больше. Девчонка, но уже изрядно потасканная.
— Насколько я понял, подстрелили мужчину.
— Подстрелили? Не врете? — глаза ее так и округлились.
— Говорят.
— А говорят, кого? — спросил щетинистый.
— Нет, — я пожал плечами. — И еще там машина сгорела.
— Надо же, — покачала головой девчонка.
В ресторан вошли двое полицейских и устроились за стойкой со стороны щетинистого.
— Привет, Ленни, — сказала девчонка одному из них. — Что там случилось на Куоббинском шоссе? Говорят, — она кивнула в мою сторону, — там на днях кого-то подстрелили.
Она налила им по чашке кофе, хотя они и не заказывали.
Блондину Ленни было лет двадцать пять, он сидел, топорща густые светлые усы. Они действительно смотрелись. Но вот его полицейская фуражка была измята, как у пилота бомбардировщика после пятьдесят третьего боевого вылета. Ленни навалился на стойку и посмотрел на меня.
— О чем это вы?
— Да слышал вот, что на Куоббинском шоссе в кого-то стреляли. И вроде как чья-то машина сгорела.
— От кого вы это слышали?
— От очевидца.
Ленни повернулся к напарнику:
— Чак, ты слышал что-нибудь про стрельбу?
Чак, очередной блондин, но, в отличие от Ленни, повыше ростом и почище выбрит, пил кофе, держа чашку обеими руками. Безвольные запястья были расслаблены, кисти рук уныло поникли вниз, покатые плечи ссутулены — такого типа прекрасно сыграл в «Шейне» Джек Пэленс[5]. Он сделал еще глоток, медленно поставил чашку, повернул голову и посмотрел на меня.
— Нет, ничего не слышал. И на вашем месте я бы поостерегся распространять по городу сплетни.
— Да-да, конечно. Наверное, не стоило говорить об этом, но я сказал только то, что слышал.
— Если знаете что-то конкретное — заявите в полицию. А если нет, держите язык за зубами. — Усы Ленни шевелились в такт словам.
Чак же продолжал сверлить меня злобным взглядом. От злобных взглядов больше толку, если тебе не двадцать пять, и ты не блондин, и усы отрастить для тебя не проблема.