Диана осветила всю его жизнь. Милая и приветливая, она всегда оказывалась рядом, когда он хотел ее, прекрасно чувствовала его настроение, знала, когда надо говорить, а когда — молчать, когда отдаваться во власть его сильных рук, а когда брать на себя инициативу в любовных утехах. Словом, Диана подходила Джервазу до такой степени, что ему не верилось временами, что она и в самом деле существует. Однако он то и дело размышлял о том, что в ней настоящее, а что — показное. Подделать такую чувственность и теплоту было невозможно — это виконт понимал. Эта женщина оставалась для него загадкой.
Впрочем, Сент-Обен старался отгонять эти раздумья. Куда проще было принимать все как есть, и он предпочитал спокойно плыть по течению, не баламутя воды. Лишь много лет спустя виконт понял, что тогдашнее его состояние и было самым настоящим счастьем.
Каждую неделю Диана получала гораздо больше трех жемчужин, и Джерваз уже сожалел, что купил ожерелье из двух, а не из трех нитей. Девушка складывала камни в хрустальный бокал на туалетном столике, и с каждым днем уровень жемчуга повышался.
Надо сказать, что и сам бокал был преподнесен ей Сент-Обеном. Ему нравилось делать ей подарки. Диана с одинаковым восторгом принимала и букеты цветов, что Джерваз покупал у торговок во время их Прогулок, и очень дорогие вещи, как, например, Меховую накидку, в прошлом принадлежавшую, по уверениям продавца, самой Марии Антуанетте. По сути, похоже, цветам Диана радовалась больше — она с таким восторгом зарывалась лицом в букет, вдыхая его сладкий аромат!
Их отношения быстро стали привычными. Джерваз приходил поздно вечером, после службы, и они вместе ужинали, болтали и смеялись перед тем, как заняться любовью. Иногда ранним утром они ездили кататься верхом, наслаждаясь свежим утренним воздухом. Несколько раз виконт предлагал Диане пойти куда-нибудь, например в театр, но она всегда поспешно отказывалась, чему он втайне радовался. Он знал, что большинство мужчин станет ему завидовать, но все же предпочитал любоваться на красоту Дианы в одиночестве.
Однако вскоре золотые деньки кончились. Изменилось немногое, но событие, подтолкнувшее к переменам, было значительным.
Сент-Обен на шесть дней уехал в Кент — обсудить кое-какие дела с контрабандистами. Ему не хватало Дианы как воздуха, как, говорят, не хватает больному ампутированной конечности. Вернувшись в Лондон, он первым делом отправил слугу с запиской о том, сможет ли она немедленно его принять. Джервазу и в голову не приходило, как бы он поступил, если бы девушка отказалась увидеть его; возможно, он отправился бы к ней домой и вышиб мозги ее предполагаемому любовнику.