– Те, кто знаком с этой ситуацией, давно пришли к выводу, что с вашим отцом скверно поступили и старый граф, и руководство военно-морского флота. Я немного знал его и всегда уважал, а скандал по поводу его женитьбы связан отнюдь не с его избранницей, а с упрямством вашего деда. Отречься от сына, военного героя, к тому же вступившего в достойный брак, – преступление. Вашего деда и так-то не слишком любили, а этот поступок сделал его и вовсе не популярным в наших кругах.
У Гэвина было такое чувство, будто на него обрушилось небо.
– Так это не общество отвергло моих родителей, а только старый граф?
– Думаю, ваш отец очень страдал оттого, что в семье произошел раскол. Эллиоты действительно разделились.
– Как реагировал свет, когда моего отца вынудили уйти в отставку?
– Когда другие участники сражения вернулись домой и начали рассказывать об этом случае, стало ясно, что ваш отец действовал как опытный офицер, каким он и являлся на самом деле. – Ашбертон вздохнул. – Конечно, не было ни одного шанса, что Адмиралтейство признает свою ошибку. Но имя вашего отца до сих пор пользуется уважением.
– Вы думаете, он знал об этом?
– Если он поддерживал связь с адвокатом Эллиотов, то должен был знать. Я предполагаю, что он жил в Америке просто потому, что она нравилась ему больше Англии.
Гэвин молча переоценивал прошлое. Джеймс Эллиот испытывал горечь оттого, что с ним несправедливо обошлись в Англии, но свободу, которую давала Америка, он ценил гораздо больше титула и родственных связей. Вероятно, его молчание было вызвано не столько болью, сколько нежеланием вспоминать о прошлом.
А Гэвин в отличие от родителей испытывал тоску, живя вдали от Британии. Хотя очень любил Америку.
Алекс взяла его за руку.
– Знаешь, Гэвин, это трудно переварить. Пойдем отдохнем перед обедом.
– Я искренне благодарен вам, сэр, за ваше терпение и за то, то вы нашли время все мне объяснить. – Гэвин поднялся. – Должно быть, моя реакция кажется вам смешной.
– Нет, это не смешно, ну, может быть, чуть-чуть странно, – признался герцог. – Я не удивлен, что вас потрясло свалившееся на вас наследство, о котором вы до сих пор ничего не знали.
Гэвин, поклонившись, покинул кабинет герцога. Алекс все еще держала его за руку. Алекс? Нет, теперь графиня Сиборн. Господи, помоги им обоим!
Когда они вошли в комнату, Алекс, встревоженная молчанием и мрачным видом Гэвина, обвила его шею руками.
– Прости, но у тебя такой вид, будто небо обрушилось на землю.
– Так и есть.
Он притянул ее к себе, зарылся лицом, в ее душистые волосы. Все нутро его горело, словно расплавленная сталь.