— Он упоминал Кэтрин Мельбурн в нескольких своих письмах. Ее муж — драгунский капитан.
Читая письмо, Николас вдруг тихо присвистнул:
— Оказывается, пуля срикошетила о тот самый калейдоскоп, который ты много лет назад ему подарил!
— Воистину, неисповедимы пути…
— Слава Богу, что он был у Майкла с собой. — Николас нахмурился. — Ясно одно, что если даже худшее не случится, его выздоровление будет долгим. Люс, у тебя связи. Помоги мне найти комфортабельную яхту.
— Ты хочешь сказать… — Люсьен поднял брови.
— Вот именно.
Николас аккуратно сложил письмо.
— Клер уже отдала мне приказ на марш. Я отправляюсь в Бельгию и привезу Майкла домой.
В двери комнаты Майкла просунулась темная головка Эми.
— Полковник, прочитать вам сегодняшнюю газету? — спросила девочка.
— Охотно послушаю. — Майкл улыбнулся.
Эми вошла в комнату и уселась, грациозно взмахнув юбками. С тех пор как вернулась из Антверпена Энн с детьми, в доме снова стало оживленно. Чарльз уже почти поправился, приехали многие слуги-бельгийцы.
Жизнь вошла в свое обычное русло для всех, кроме Майкла. Боль почти перестала мучить его, но силы возвращались медленно. И хотя доктор Кинлок уверял, что иначе и быть не может, потому что он потерял слишком много крови, от этого легче не становилось. Само сознание, что Кэтрин видит его в таком жалком состоянии, было нестерпимо. Не важно, что Кэтрин не влюблена в него, что относится к нему как сестра милосердия к больному. Все равно его мужская гордость уязвлена.
Он был слишком слаб, чтобы испытывать желание, но это даже радовало, теперь его чувства стали чисто платоническими. Он и не подозревал, как чиста и глубока его любовь к Кэтрин.
Эми читала сообщение о главных событиях, переводя с французского на английский. Майклу, хоть он и знал французский, воспринимать английский было легче. Кроме того, ему нравилось ее общество. Хорошо бы иметь такую дочь.
Девочка перевернула страницу.
— Вот замечательная история. Военный врач, барон Ларрей, француз, кажется, это он изобрел санитарную карету, да? Так вот, после Ватерлоо он попал в плен к пруссакам. Маршал Блюхер собирался его казнить, но немецкий врач, слышавший как-то лекцию барона, попросил Блюхера сохранить ему жизнь. Угадайте, что было дальше? — Она взглянула на Майкла сияющими глазами.
— Надеюсь, Блюхер передумал?
— Мало того. Случилось так, что сын Блюхера был ранен в схватке с французами, и не кто иной, как Ларрей, спас ему жизнь! Разве это не чудесно?
Она снова уткнулась в газету.
— И теперь маршал Блюхер отправляет барона Ларрея во Францию с прусским эскортом.