Адриан заглянул в глаза Мериэль. Внешне молодожены казались совершенно спокойными, но оба знали, что их связывают тесные духовные узы, они чувствовали родство душ, сердец и тел. Только теперь девушка поняла, почему Уорфилд хотел дождаться свадьбы, чтобы сделать ее по-настоящему своей, и осознание этого вызвало слезы радости.
Молодые люди стояли бы так еще долго, если бы Ричард не начал раздавать традиционную милостыню. Вернувшись к действительности, граф и графиня вошли в церковь, где должна была проходить свадебная месса. Там буквально негде было яблоку упасть – куда ни кинь взгляд, всюду толпились люди. Молодоженам отвели почетные места на хорах. Мериэль не обращала внимания на звучные слова латинского гимна, единственное, что сейчас имело для нее значение, – то, что рука Адриана сжимала ее ладонь, их пальцы переплелись и, казалось, так будет всегда, он никогда не отпустит ее.
После службы священник наградил Уорфилда поцелуем мира и спокойствия, который тот передал жене. Поцелуй при таком скоплении народа не мог вызвать страсть, но все равно отличался какой-то болезненной, непередаваемой сладостью. Граф, наклонившись, прошептал ей на ушко:
– Теперь и навсегда, маленькая женушка.
Мериэль не могла удержаться и обняла Адриана. Тот прижал ее к груди так сильно, что приподнял над полом, и все увидели красивые кожаные туфли невесты. При виде такого зрелища присутствующие разразились смехом и шутливыми замечаниями, несмотря на суровое лицо священника.
И еще одно отклонение от обычая запомнили любопытные зеваки. Выйдя из церкви, молодые подошли к колокольне, где внизу свисали веревки, привязанные к языкам колоколов. Уорфилд остановился, сверкая глазами, и схватил одну из веревок.
– Я хочу, чтобы весь Шропшир знал о свадьбе.
Большой Том – огромный басовый колокол, гудел над их головами с такой силой, что содрогались стены башни. Мериэль не могла удержаться. Чудесный солнечный день, возбужденная, радостная толпа, сияющий мир вокруг – все наполняло ее душу радостью и восторгом, и девушка схватила другую веревку, дернув изо всех сил. Подала свой голос Маленькая Нелли, сопрано.
Еще несколько минут молодожены, счастливые и смеющиеся, звонили в колокола, и их трезвон разносился по всему Шропширу до тех пор, пока не прибежали запыхавшиеся звонари. Вытирая со лба пот и отдуваясь, они объяснили, дрожа от страха, что не могли выбраться из толпы.
Они принялись за свое дело, и над округой поплыл мелодичный перезвон.
Уорфилд и Мериэль, рука в руке, отправились на деревенскую площадь, где их по обычаю осыпали зерном.