Перед лицом этих фактов даже темница Ги стала казаться надежным убежищем. Здесь, как в открытом бою, все ясно – где друг, где враг и чего ожидать в следующее мгновение. Момент освобождения казался более ужасным, ведь она столкнется лицом к лицу с Адрианом. Господи, во имя всех святых, что делать?
Самой трудноразрешимой проблемой является, несомненно, Уорфилд – похититель и враг, муж и любовник, отец ее будущего ребенка. В сердце Мериэль любовь и ненависть вели яростную борьбу, а после того, что произошло, она не имела представления, как вести себя дальше.
В полном боевом облачении, с Ричардом по правую руку и Аланом по левую, со всеми регалиями графского титула, с оруженосцем, ехавшем впереди со знаменем Уорфилда – прекрасный серебряный сокол, – Адриан подъехал к воротам Честена. Его не удивило, что подъемный мост еще поднят. Он ожидал, что Ги воспользуется любой возможностью вывести его из себя.
Доехав до ворот, всадники спешились, оставив лошадей на попечение оруженосцев. Рыцари вели себя так, словно находились за сотни миль от Честена и открыто обсуждали его достоинства и недостатки. Разговор вел Ричард, потому что Адриан молчал. Алан вел себя так же. Кроме того, Фитц-Хью краем глаза следил за бойницами – зная подлость Бургоня, легко предположить, что тот дал указание убить соперника.
Через полчаса Ги и несколько рыцарей появились на крепостной стене над воротами. Их силуэты отчетливо вырисовывались на фоне неба. Уорфилд решил, что противник останется там и не опустит подъемный мост. Для него, видимо, возвышение над соперником являлось высшим наслаждением.
Когда Адриан неторопливо направился к воротам, один из сподвижников Бургоня намеренно громко произнес:
– Уорфилд – самый низкорослый из них, лорд Ги.
Де Лэнси едва сдержал улыбку: жирный боров любил грубые шутки и грубую игру. Неужели он действительно считает, что остальные восхищаются его огромным ростом и неимоверной толщиной? Адриан нисколько не завидовал ни Ричарду, ни Алану, которые почти на голову возвышались над ним, поэтому не обиделся и приветливо произнес:
– Ги, у тебя с годами ухудшается зрение? – его хорошо поставленный, звучный голос, с раннего возраста развившийся пением гимнов, достиг ушей соперника, причем без всякого усилия со стороны де Лэнси. – Или тебя подводит память?
Бургонь оскалился – все-таки, возраст не то, что рост, он старел, а Адриан намного моложе.
– Я сомневаюсь в твоей чести, поэтому решил вести переговоры отсюда.
Другое оскорбление, и снова Уорфилд парировал:
– Я еще не дошел до того, чтобы заставлять мужчину показывать мужество и храбрость, когда тот их не имеет.