Браконьер! Потеряв дар речи от такого обвинения, девушка даже не пыталась оправдаться. Она поймала этого зайца на земле брата, однако кто может с уверенностью сказать, откуда он прибежал? Если они не поверят ей…
Страх охватил девушку. Браконьерство считалось серьезным нарушением – таким серьезным, что в эти неспокойные времена приверженец императрицы может принять нарушение границ как вызов и напасть на Эвонли. Для жадного, алчного и бессовестного лорда сущий пустяк может послужить веским поводом для того, чтобы отобрать землю у противника, тем более что охота в королевском лесу является жестоким оскорблением короля.
Седовласый рыцарь нетерпеливо прикрикнул:
– Ты что, немая? Как твое имя?
За молчавшую девушку ответил граф.
– Судя по всему, она, похоже, из Уэльса, поэтому может не знать ни английского, ни нормандского, – затем, к большому удивлению де Вер, он обратился к ней на правильном уэльском наречии, очень медленно произнося слова: – Как твое имя и где ты живешь?
Мериэль мгновенно приняла решение. Алан отсутствует, поэтому, при всем желании, не может защитить свою собственность, а в поместье на данный момент находится лишь половина людей, способных владеть оружием. У графа не будет веских причин напасть на Эвонли, если он не узнает, что она оттуда. Раз уж они считают ее простой крестьянкой, пусть будет так – уж эту роль де Вер сумеет сыграть. Еще раз сделав реверанс, девушка произнесла по-английски:
– Я действительно из Уэльса, но английский знаю. Меня зовут Мериэль.
Слишком поздно де Вер поняла, что ей следовало назваться чужим именем, но она не знала уэльских имен. Вложив в свои слова как можно больше искренности, девушка продолжила:
– Клянусь, я не занималась браконьерством, милорд – заяц и куропатка пойманы к востоку от леса, где может охотиться любой.
Седовласый рыцарь презрительно фыркнул:
– Хорошая история для пешего, пойманного в западной части леса, – шагнув к Мериэль, он сказал: – В Англии запрещено законом иметь слуге сокола женского рода. Дай мне птицу.
– Нет! Я не английская служанка, а сокол принадлежит мне, – девушка пыталась защитить Чансон, ужаснувшись при мысли, что попала в сети собственной лжи. Будучи дочерью знатного землевладельца или, вернее, нормандского рыцаря, она имела право иметь соколиху, хотя, конечно, это совершенно необычно для женщины любого звания. Для простого же смертного это вообще противозаконно.
Открыв было рот, чтобы все объяснить, Мериэль тут же передумала. Признавшись в своем происхождении, она может накликать беду на Эвонли. Вполне возможно, ее страхи и опасения напрасны, но кто знает? Понимая, что в ее распоряжении всего несколько секунд для принятия решения, девушка подняла глаза на графа Адриана, не отрывавшего от нее холодного взгляда.