– Ага, надо отдать ему должное, Уорфилд неплохо дерется, хотя не так хорошо, как я. Когда-нибудь я встречусь с ним один на один в поединке, вырву сердце и скормлю собакам. Но сейчас дело отправки его к праотцам откладывается на второй план. Главное – захват его земель. Я ему покажу, кто настоящий владелец Шропшира. Он собирает огромные подати – каждый третий пенни с доходов графства идет ему в карман. В этом ублюдок обскакал меня, – Ги пригладил свои темные, сальные волосы. – Победить я его могу, только наняв наемников.
– Вы думаете привести сюда отряд чужих людей? – удивленно спросил Венсан. – Это дорого обойдется.
– Именно поэтому я пока этого не сделал. С пятьюдесятью опытными наемниками я отниму земли у Уорфилда, а самого замурую до конца лета в его вонючем замке. Шансов захватить Уорфилд у нас нет никаких, жаль, конечно, но ладно. Если мне хотя бы, на месяц-другой удастся устранить ублюдка от дел, то Шропшир станет моим.
– А как же Ричард Фитц-Хью и его Монфор? – осторожно спросил Венсан. – Он ходит на поводу у братца, и его нельзя сбрасывать со счетов.
– Все, что я могу сделать, это осадить Уорфилд в то время, когда там будет гостить Ричард. Тогда нам удастся вывести из строя сразу обоих. Есть еще одна мысль – Фитц-Хью можно подкупить, переманив на свою сторону обещанием подарить один из замков брата. Однако меня мучает вопрос – где найти золото для наемников. Худшие из них представляют для хозяина еще большую угрозу, чем враги, а лучшие вряд ли станут довольствоваться пустыми обещаниями, не подкрепленными звоном монет.
– Разве у хозяйки Честена, – Венсан преувеличенно вежливо, явно издеваясь, кивнул в сторону Сесили, – не имеется стоящих драгоценностей?
– Большинство из них в прошлом году ушло на ремонт стены, если только она не припрятала кое-что, как хитрая корова, которой, впрочем, и является, – Бургонь повысил голос. – Жена, подойди!
Сесили не посмела ослушаться – желание бунтовать было выбито из нее сразу же после первой брачной ночи. Подойдя к мужу, она тут же поморщилась от боли – Бургонь схватил ее руку и заломил за спину.
– Хорошая и послушная жена не станет скрывать свои сокровища от мужа, не так ли?
Сесили попыталась сохранить на лице бесстрастное выражение, зная, как наслаждается супруг зрелищем чужих страданий.
– Нет, милорд, – проговорила женщина и судорожно вздохнула, когда боль пронзила плечо. – Вы забрали почти все из моего приданого и драгоценностей, оставшихся от матери, за исключением безделушек, не имеющих ценности.
– Принеси свою шкатулку, – потребовал муж, оттолкнув жену с такой силой, что та чуть не упала.