Адриан потерял счет времени, доверившись инстинкту жеребца, который не позволит им обоим свернуть себе шеи, но когда наконец пришел в себя, то обнаружил, что конь весь в мыле от бешеной скачки. Да и сам всадник был не в лучшем виде. Его трясло при мысли о содеянном, он содрогался от отвращения к самому себе. Но, несмотря на это, по-прежнему чувствовал желание. Уорфилд все еще хотел Мериэль, и страсть перешла в боль. Но его поведение еще дальше отодвигало девушку, и та вряд ли когда-нибудь сможет доверять ему. Бог свидетель, де Лэнси уже не в состоянии доверять самому себе.
Когда ярость улеглась, уступив место отвращению, Адриан натянул поводья и огляделся, стараясь определить, как далеко умчал его вороной. Спустя мгновение рыцарь понял, что находится совсем близко от дома Олвин, своей бывшей любовницы. Она всегда могла успокоить вспышки его бешенства.
Иногда, находясь неподалеку, Уорфилд заезжал к ней. Их отношения закончились, когда женщина вышла замуж за Бруно, мельника, но они по-прежнему оставались друзьями. Олвин обладала даром успокаивать хозяина. В супружестве она обрела счастье, и ее всегда было приятно видеть. Адриан доверял Олвин и, как женщине, мог рассказать то, чем не сумел бы поделиться с мужчиной. Теперь он нуждался в ее участии и доброте.
Мельник – важный человек, поэтому его дом был больше остальных и стоял в некотором отдалении от деревни. Подъехав ближе, Адриан искренне обрадовался Олвин, работающей во дворе. Женщина что-то варила, ее темные волосы упали ей на лоб, когда она склонилась над небольшим чаном, но, услышав стук копыт, подняла голову, и широкая улыбка озарила лицо.
– Здравствуйте, милорд, – весело сказала она. Адриан собрался вести себя, как подобает лорду, но его решение испарилось, как дым, при виде такого сердечного приветствия. Не говоря ни слова, он слез с коня, привязал Гедеона и заключил Олвин в объятия. Поначалу та застыла от изумления, но тут же поняла, что мужчина ищет успокоения, а не физической близости, и ответила на объятие.
– Ах, милорд, что-то случилось, да? – осторожно спросила женщина и мягко погладила его по щеке.
Граф долго не мог произнести ни слова, а только крепче прижимал к себе женщину, нуждаясь в ее тепле и дружелюбии.
Олвин была практически одного роста с ним, пухленькая и миловидная, но когда эмоции чуть улеглись, он обратил внимание, что она казалась полнее, чем обычно. Адриан разжал объятия:
– Ты ждешь ребенка?
– Ага, – счастливо ответила Олвин, похлопав себя по округлившемуся животу. – Кто бы мог подумать, что такая старуха, как я, способна на подобное?