– Приеду домой – надену. А пока что вот
только это не снимаю…
Иван расстегнул ворот гимнастерки, и Николай увидел сине-белые полоски тельняшки.
– Почему вы не сказали тогда, в вагоне?
– А чего говорить? С Семеном мы просто шутили. Он ведь зачем весь разговор затеял? Видит,
что ты нос повесил, о матери горюешь. Ну и, что
бы тебя от этих мыслей отвлечь, начал шутить.
Сразу-то и я было не понял его, думал, серьезно.
А с Семеном мы кореши, хоть он постарше меня.
Он тоже моряк, электрик, понятно?
– А я-то думал!…
– «Думал, думал»… Сказано же, моряки -
одна семья. А раз ты запечалился, ну как тебя
оставить, чтобы ты невеселый был! То-то…
В Вологде Николай расстался с друзьями-матросами. Здесь пришлось сделать еще одну пересадку. Когда оформил проездные документы на следующий поезд, отправил домой телеграмму.
Почти всю остальную часть пути Николай лежал на верхней полке, думая о том, как встретится с отцом и матерью, вспоминал о своих одноклассниках Толе Зубихине и Аркаше Заводчикове. Они, конечно, сразу же прибегут к нему, как только узнают, что он приехал, будут завидовать и расспрашивать о флоте, пригласят к себе в класс. Классная руководительница Майя Трофимовна поведет его показывать учителям и будет говорить о нем только хорошее, а не жаловаться на него, как бывало прежде, что он испортил парту, вырезав ножом свои инициалы; или на то, что дергал Соню Петрухину за косы во время урока.
В поезде на верхней полке было тепло и немного душно. Николай засыпал, видел сны, просыпался и снова засыпал.
– Коленька! – услыхал он голос матери, как
только появился в дверях еще не совсем остановившегося вагона.– Коленька!
Алевтина Сергеевна шла за вагоном и протягивала к нему руки.
Наконец Николай сошел на перрон, и мать обняла его, целуя и плача.
– Мама, но ты же болеешь? – спросил Нико
лай, когда мать выпустила его из объятий.
– Болею. Но теперь мне лучше, и я вышла
встретить тебя.
– А папа?
– Папа недавно уехал на Урал. Там новый
завод строит. Я сообщила ему телеграммой, что ты
приезжаешь, и он завтра же прилетит.
– А ты, мама, в самом деле болеешь?
Алевтина Сергеевна посмотрела на сына боль
шими, влажными от слез глазами.
– Ты же знаешь, что у меня слабое здоровье.
Папа уехал, и я почувствовала себя совсем плохо.
Врач Никита Федорович заверил мою телеграмму,
чтоб вызвать тебя. Я так по тебе истосковалась. Ну, дай я посмотрю на тебя. Ах ты мой морячок! Но если бы не папа…
Она не договорила, взяла Николая за руку, и они пошли.
Николаю неудобно было идти так с матерью. Чтобы отнять у нее свою руку, он решил поправить вещевой мешок, засунул пальцы за лямки, да так и пошел.