– Смотри, смотри! – высовывается из-за камня Шурик.
– Спрячься! – дергает его за руку Артем. – Тебе захотелось стать третьим? – он брезгливо кивает на плавающие в лужах крови тела.
Теперь вижу, что так взволновало Шурика. По склону от поселения несколько человек волоком тащат женщину и маленькую девочку. Девочка отчаянно отбивается, делает попытки укусить обидчиков и кричит. Женщина, похоже, без сознания. Толпа внизу еще более оживляется. Видать проходит что-то вроде местного развлечения – казни.
– Звери! – шепчу я.
Толпа расступается, и женщину с девочкой затаскивают в круг. Мускулистый мужик поднимает над головой большой обломок скалы и, особо не раздумывая об этической стороне своей профессии, обрушивает на голову женщины. Кровь веером окропляет окружающих. Толпа беснуется в экстазе. Палач победно поднимает над головой серый обломок в темных подтеках и что-то кричит.
– Религиозные фанатики? Или может политические разборки? – размышляет вслух Артем, осторожно выглядывая из-за обломка скалы.
К палачу подтаскивают сопротивляющуюся девочку. Ей на вид лет двенадцать а может и меньше. Худенькое, костлявое тело просвечивает сквозь лохмотья. Девочка кричит, о чем-то умоляет толпу. Видя, что окружающие остаются равнодушными к ее просьбам она переключает свое внимание на палача. Упав на колени, она тоненькими руками обнимает его ноги и, подняв лицо вверх жалобно, умоляет. Палач замахивается несущим смерть обломком. Я понимаю, что сейчас девочку постигнет участь женщины.
– На детей руку подняли? Суки! – клокочет в моей груди ненависть. – Вот я вам сейчас мораль прочитаю! Чтоб на всю жизнь запомнили!
Подтягиваю карабин. С холодным лязгом затвор загоняет патрон в ствол. Разрывная пуля готова спеть свою песенку, ради которой и была создана. Перекрестие прицела подрагивает на голове палача. Осталось лишь утопить курок и девочка будет спасена.
– Ты что?! – рассерженно шипит Артем. – Угробить нас хочешь?! Их слишком много для троих!
– Уйди! – отталкиваю его и приникаю к прицелу.
Поздно… Не успел… Толпа взрывается дружным воем, празднуя еще одну смерть. Переворачиваюсь на спину. Глаза упираются в низкое, давящее небо.
– Сколько? Сколько еще будет смертей? – спрашиваю у кровавого небосклона и стараюсь удержать рвущиеся наружу эмоции. – А детей-то за что? Они в чем виноваты? Все эта чертова гниль!
– Вить! Мы все равно не спасем всех! – успокаивает Шурик, положив мне руку на плечо. – Сейчас наша задача выжить… Иначе, если мы погибнем в местной разборке последствия будут значительно худшие. Да и зачем я тебе это говорю… Ты сам все прекрасно знаешь!