Тамар стряхнула маленькую слезинку с угла глаза. Поправила волосы, опять стали видны круглые мышиные ушки. Руки у нее были короткопалые, с длинными наклеенными ногтями. Она была не так уж молода, но детскость ее была еще трогательней от замазанных гримом моршинок вокруг глаз… У Жени прямо дух перехватило от жалости: ей под тридцать, а все еще играет в сказку…
– У меня подруга здесь в Цюрихе есть, Люда из Москвы, она раньше тоже в нашем бизнесе работала, не в нашем клубе, а в «Венеции». Так она уже два года как замуж вышла. Муж банкир, она с ним разъезжает. У них два дома в Цюрихе, дом в Милане. Люда, конечно, класс, у нее четыре языка, она все знает – говорит хоть о музыке, хоть о картинах. В прошлом году она домой ездила. А вот это – никто себе позволить не может.
– А что, очень дорого? – задала Женя совершенно нелепый вопрос, и Тамар захохотала.
– Да причем тут «дорого»? Дорого – это само собой. Опасно! А ну как обратно не впустят? Мы здесь все живем еле-еле. Две тысячи – за квартиру. Одежда наша жутко дорогая, каждые трусы – стольник, бра – вообще от трехсот. Крем-шампунь купишь– все, на жрачку вообще не остается, – она спохватилась, растопырила пальчики. – Ну у меня, конечно, порядок. Даже и до Франца, моего жениха, у меня были клиенты… Я за сто франков не ходила, тысяча баксов ночь. Но вообще здесь оч-чень непросто жить…
– А вернуться не думала? – опять сморозила глупость Женя, и Тамар засмеялась громко, так что сидящая рядом парочка оглянулась.
– Ты что, больная? Что я там буду делать? На вокзал пойду? У меня здесь профессия, бизнес, я в кабаре работаю! Да там тыщу лет пройдет, пока до культурной жизни дойдут. А может, вообще никогда…
Им давно уже поставили на стол шампанское. Тамар, не совсем и заметив, автоматически выпила.
«Начинающая алкоголичка», – догадалась Женя.
Мишель сидел в баре с марокканкой, которая в самом начале вызвала им Тамар. Марокканка была настоящая красавица. Женя переглянулась с Мишелем. Тамар поймала взгляд:
– И кого тут только нет, – черножопые и косоглазые. Мы с подругой в самом начале снимали с двумя черными. Ну такая деревня, слов нет. Мясо сырое ели! Одна потом померла. А вторая съехала. И мы наших девочек подселили, – она спохватилась. – Это давно было, теперь-то я свою квартиру нанимаю…
Охранник от дверей делал знак Тамар. Она встрепенулась.
– Да ты заходи. Возьми у Мишеля мои телефон, хочешь, днем погуляем. Я тебе Цюрих покажу…
Охранник махнул ей еще раз, и она пошла к выходу. Там ждал ее человек в темном плаще…
Следующий день был пропащий – у Жени болела голова, и никакие ее любимые таблетки не помогали. Она провалялась до двух. Потом позвонил Лео, сказал, что скоро заедет. Женя, совсем уж собравшаяся выйти в город, прождала два часа, пока он объявился. Он привез ей конверт с деньгами – на расходы.