Брюс отпустил ее, взгляд его серо-зеленых глаз стал жестким и отчужденным:
— Я не собираюсь жениться на тебе, Эмбер. Я сказал тебе об этом в самом начале и не изменил своего решения. Сожалею, что так произошло, но ты знала, что такое возможно. И вспомни, это ты вознамерилась ехать в Лондон, а не я. Я не брошу тебя плыть по течению, я сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить твое положение, все, что не помешает моим планам. Я оставлю достаточно денег на проживание тебе и ребенку. Если не хочешь возвращаться в Мэригрин, то самое правильное — найти здесь женщину, которая позаботится о твоей беременности и примет роды. В таких домах бывает очень удобно, и никто не спросит об отце ребенка. Когда же снова все будет в порядке, можешь поступать как захочешь. Имея несколько сотен фунтов наличными, такая красивая женщина, как ты, может выйти замуж, за эсквайра по меньшей мере, или за рыцаря, если проявит достаточно ума…
Эмбер глядела на него, не отрывая взгляда. Ее трясло от ярости. Вся гордость и счастье, которые она испытывала при мысли, что родит ему ребенка, погрузились теперь в пучину боли и оскорбленного достоинства. Даже голос его вызывал у Эмбер гнев — он говорил так гладко и холодно, будто влюбиться в мужчину и иметь от него ребенка имело хоть какое-то отношение к деньгам и логике, ведь это не загрузить корабль— провиантом! Эмбер почти ненавидела его.
— О! — вскричала она. — Так значит, ты дашь мне денег, чтобы я подцепила себе рыцаря — если ума хватит! А я не желаю отлавливать рыцаря! И твои деньги мне не нужны! И если уж на то пошло, то и твой ребенок мне не нужен! Я сожалею, что вообще обратила на тебя внимание! И надеюсь, ты уйдешь раз и навсегда из моей жизни! Я ненавижу тебя! О!.. — Она закрыла лицо руками и зарыдала. Брюс некоторое время стоял и смотрел на нее, потом надел шляпу и направился к двери. Эмбер подняла глаза, и, когда он подошел к дверям спальни, бросилась к нему.
— Куда ты идешь?
— На пристань.
— Ты вернешься вечером домой? Пожалуйста, возвращайся! Не оставляй меня одну!
— Да, хорошо… Постараюсь вернуться пораньше. Эмбер… — В его голосе снова зазвучали теплота, нежность и сочувствие. — Я понимаю, что тебе сейчас трудно, и искренне сожалею, что так случилось. Но все кончится скорее, чем ты ожидаешь, тебе опять будет хорошо. Ведь иметь ребенка для женщины — это не трагедия…
— Да, конечно, не трагедия для мужчины! Ты уедешь и все забудешь, но я-то не смогу уехать! Я-то не смогу забыть! И никогда не смогу! И в моей жизни никогда не будет так, как было прежде! Будьте вы прокляты, мужчины!