Он поздоровался с ними, потом сказал Полю:
— Можно я потанцую с вашей женой, мистер Стефанос?
— Разумеется, — холодно сказал Поль и отступил в тень алькова, а Берри подхватил Домини, и они закружились среди танцующих пар.
Прошедшие годы будто куда-то ушли, и Домини убеждала себя, что глаза у нее затуманились от дыма, а не оттого, что она снова танцевала с Берри. Несколько бесконечных минут они молчали, кружась по залу, словно плыли в облаках.
— Домини, — хрипло произнес он ее имя, — у меня едва не остановилось сердце, когда ты сегодня днем показалась на террасе. Кара говорила мне, что ее брат женился на девушке по имени Домини, но я не мог поверить, не хотел поверить, что это ты. Только не моя Домини.
При этих словах на глазах у нее навернулись слезы, она споткнулась, и он обнял ее крепче. Это испугало ее, так как Поль в этот момент разговаривал с Алексис, а позади бара длинное зеркало отражало все танцующие пары. Она поспешила отстраниться от Берри.
— Мы должны быть осторожными, — прошептала она, и радость, вызванная его близостью, еще больше обострила ее страх.
— Но я должен поговорить с тобой… наедине. — Его пальцы врезались ей в талию. Глаза сверкали сквозь прорези маски, и рот, казалось, угрожал. Ей хотелось прижать руку к его губам и заставить его замолчать и не говорить слова, которые лучше было оставить невысказанными. — Я люблю тебя, Домини, — сказал он низким, глубоким голосом. — Никогда не переставал любить тебя.
— Я замужем, Берри, — ответила Домини. — И подобные разговоры о любви необходимо прекратить…
— Я хочу кричать на весь мир, — угрожающе сказал он. — И сделаю это, если ты не выйдешь со мной в сад и не расскажешь мне, почему вышла за человека, которого не любишь.
— От-откуда ты знаешь? — охнула она, начиная чувствовать головокружение от танца и от близости не Поля, а другого мужчины. Взгляд ее искал мужа из-за плеча Берри. Они с Алексис сидели за баром, и Поль казался удовлетворенным ее обществом.
— Давай ускользнем сейчас и поговорим, — тянул ее за собой Берри. — Пока внимание твоего мужа целиком поглощено соблазнительной Алексис.
— Я-я… не должна… — она боялась, и все же разговор наедине ей тоже был необходим. Но это вряд ли возможно, здесь, в клубе…
Музыка прекратилась, и после объявления выступления кабаре пары разошлись к столикам и нишам. Свет снова померк, музыка тихо заиграла, и из-за занавеса показалась тоненькая танцовщица в прозрачных шароварах и сверкающем бюстгальтере. Она вышла на середину сцены, где закружилась в рубиновом свете прожектора, как стрекоза посреди пламени.