— Да, это Грег. Ума не приложу, как я могла с ним встречаться?
— Мои мысли, слово в слово. — В его насмешливом голосе слышалось осуждение, и все в ней тут же так и закипело.
— Кто бы говорил! Я, к сожалению, не могу сказать, что твое поведение в этих вопросах безупречно.
— Неужто? А я никогда не жаловался, — сухо ответил он. — Я всегда точно знал, с кем и на что иду.
— С чем тебя и поздравляю, — съязвила она в ответ, и его лицо медленно расплылось в загадочной улыбке.
— Может, сменим тему? Какая ты вся зажатая.., пойдем, потанцуем. — Когда он вывел ее из тени, заключенная в последней фразе ирония дошла до нее, и она про себя улыбнулась. Если она зажатая до того, как они пошли танцевать, можно дать голову на отсечение, что после танца лучше не станет. К ее огорчению, едва он ее обнял, оркестр вместо легкого рок-н-ролла заиграл медленную мечтательную мелодию. — Сожалею. — Он почувствовал, как она еще больше напряглась, и поглядел на нее сверху вниз с холодноватой улыбкой. — Все претензии к музыкантам, моей вины тут нет.
— Не знаю, о чем ты. — Подняв голову, она заметила, как в его глазах на мгновение мелькнуло горестное выражение, но в них тут же заиграли прежние цинично-насмешливые огоньки.
— Какая ты врунишка, Келси Хоуп, — спокойно произнес он. — Ты не веришь мне ни на грош, и не скрываешь этого. — (Она уставилась на него, открыв от изумления рот.) — С той самой минуты, когда мы снова встретились, ты ждешь, когда же я начну тебя соблазнять, — задумчиво продолжал он, — и старая поговорка “Дай мужчине свободу, и он свернет себе шею” оправдывается каждую секунду. Всякий раз, когда я тебя касаюсь хоть пальцем, меня так и подмывает выкинуть что-нибудь такое, чтобы ты в ужасе отшатнулась.
— Ты просто смешон, — только и нашлась Келси.
Он небрежно улыбнулся:
— Нет, просто честен. Ты же, кажется, любишь честность?
— Ты понятия не имеешь, что это такое! — огрызнулась она.
— Опять выпустила коготки? — Он взял маленькую руку, лежавшую у него на плече и, повернув, припал губами к ладони, не спуская с ее лица глаз. Дрожь, пробежавшая по ее телу, не ускользнула от его внимания и, удовлетворенно улыбнувшись, он положил руку на место. — Веди себя как следует, — умиротворенно сказал он, привлекая ее к себе и зарываясь подбородком в ее волосы, — а то мне придется наложить на тебя взыскание построже.
— Ты просто…
— ..невыносим. Знаю, знаю.
Прижавшись к нему, она замолчала: ей трудно было говорить, когда он был так близко.
Пробило уже полночь, когда то, чего она опасалась весь вечер, случилось. Она помогала матери выносить в сад еду, когда кто-то положил ей на плечо тяжелую руку. Интуиция подсказала ей, кто это, и она с неохотой обернулась.