— Не могли бы вы нас чем-нибудь угостить, миссис Рук? — невозмутимо спросил Маршалл, вводя Келси в просторную комнату слева от холла. — Не найдется ли у вас пары кусочков вашего неповторимого шоколадного торта? — Гнев Келси, видимо, нимало его не смутил.
— Пожалуй, кусочек найдется, — рассмеялась миссис Рук, — хотя ума не приложу, как вы еще можете что-нибудь есть после такого сытного обеда. — С этими словами она закрыла за собой дверь, и они остались вдвоем.
— Почему ты мне не сказал, что мы едем сюда? — сердито спросила Келси, когда Маршалл жестом предложил ей сесть на кресло или диван, которых в огромной комнате было превеликое множество.
— А если бы я это сделал, ты бы поехала? — спокойно спросил он, и от удивления она даже заморгала.
— Может быть, и да, — вызывающим тоном ответила она.
— Сомневаюсь, — усмехнулся он, — даже при наличии такой превосходной дуэньи, как миссис Рук.
Стараясь не показывать внешне своего восхищения, Келси окинула осторожным взглядом роскошно убранную комнату. Во всем чувствовался самый изысканный вкус: тяжелые бархатные портьеры были того же мягкого серого оттенка, что и серый с кремовыми разводами ковер, который особенно хорошо смотрелся на фоне нежно-розовой обивки мебели.
Ей и раньше было известно, что Маршалл богат, но только теперь она получила ясное представление, насколько. При таком-то богатстве и исключительных физических данных стоило ли удивляться, что у него от женщин отбою не было?! Ее сердце учащенно забилось, и она потихоньку глубоко вздохнула, призывая свои расшалившиеся нервы к порядку. Это просто дом, и не более того, а Маршалл — всего лишь человек, чуть более энергичный и волевой, чем большинство, но все-таки всего лишь человек.
Собаки, как оказалось, последовали за ними в комнату, и когда Келси внезапно почувствовала, как в ладонь ей тычется теплый нос, она удивленно опустила глаза и встретилась со взглядом огромных печальных глаз самой маленькой из них.
— Какая ты миленькая! Как тебя зовут? — Келси присела на корточки, и собачка протянула ей для пожатия мягкую лапку.
— Ее зовут Бархоткой из-за этих глаз, — пояснил Маршалл. — Несколько лет назад один мой приятель нашел ее и ее дружка Паука брошенными в старом фургоне. Там еще были щенки, но они не выжили, а вот маму с папой нам удалось выходить. — (Услышав свое имя, песик подошел поближе, но он, видимо, был не такой общительный, как его подружка.) — Подлиза взял их под свою опеку, и теперь они втроем — большие друзья.
Келси внимательно посмотрела на Маршалла поверх собачки.