Того, что произошло в следующие несколько секунд, Келси так впоследствии и не смогла восстановить в памяти с точностью. Она видела расплывшееся перед глазами пятно синего джинсового цвета — это Маршалл рванулся к детям и схватил их, и, казалось, в тот же миг ревущая стальная громада настигла всех троих. Послышался оглушительный удар, и, должно быть, она на секунду зажмурилась, так как опомнилась лишь тогда, когда грузовик уже лежал в котловане, выкопанном для бассейна, а Маршалла и двух детей нигде не было видно.
Потом она бежала, кричала и снова бежала рядом с Пиресом и кем-то из рабочих, чтобы заглянуть в котлован, и заранее ужасалась зрелищу, которое могло предстать ее глазам, из которых градом катились слезы. На секунду слезы ее ослепили, а потом она услышала, как Пирес что-то крикнул по-португальски и вместе с несколькими рабочими спрыгнул в котлован, где скрежещущий грузовик выбрасывал из выхлопной трубы клубы черного дыма и завывал, как раненый зверь.
— Маршалл! Маршалл! — услышала она чей-то истеричный вопль, не сознавая, что это кричит она сама, пока один из стоявших рядом рабочих не встряхнул ее с силой и не дал ей пощечину; она ошеломленно умолкла, а он тут же что-то затараторил извиняющимся тоном по-португальски.
Она увидела, как мертвенно-бледный, трясущийся Пирес извлек из котлована сначала одного, а потом другого плачущего ребенка и подал стоящим наверху людям, и ее оцепеневший мозг отметил, что они по крайней мере вроде бы почти не пострадали. А Маршалл? Хотя ее побелевшие губы онемели, мысленно она продолжала выкрикивать его имя. Она не может без него жить…
— Я не хочу показаться беспомощным, но был бы рад, если бы кто-нибудь подал мне руку, чтобы выбраться из этой чертовой дыры. — Келси услышала этот такой знакомый низкий голос, она увидела, как Маршалл выбрался чуть ли не из-под самого грузовика и, стоял, шатаясь; его с ног до головы покрывала смесь цемента и кирпично-красной земли, которая прилипла к его одежде, как сгустки крови. Она стояла, бледная как мраморная статуя, и изо всех сил пыталась осмыслить увиденное. Он жив! Он цел! Он не погиб!
Маршалл. Она повторяла это имя, как беззвучную молитву, и, должно быть, хотя она и молчала, он почувствовал, что с ней что-то неладно, так как повернулся и посмотрел в ее затуманенные глаза как раз в тот миг, когда они начали закрываться и она внезапно повалилась на спекшуюся землю в глубоком обмороке, так и не узнав, что он выкрикнул ее имя и пулей вылетел из зияющего котлована.
— Маршалл… — первое, что выговорила Келси, приходя в себя в его руках. Ее встряхнула долгая судорога, отозвавшаяся и в нем, и на мгновение ей показалось, что ее хрупкому телу не выдержать нахлынувших с небывалой силой чувств. — Я думала, ты погиб. — Его смуглое лицо расплылось у нее перед глазами: душившие ее слезы полились из глаз сплошным потоком, а он, услышав ее всхлипы, вздрогнул и с перекошенным от сострадания лицом прижал ее к себе.