– Пожалуй, я выручу тебя, Ной, – сказала она, переходя на серьезный тон.
В отделении для перчаток лежала ее сумочка. Корина включила свет в салоне, достала косметику и принялась за мое лицо. Прикосновения ее пальцев не причиняли боли, скорее, действовали успокаивающе. Не предполагал, что эта женщина способна на ласковое обхождение. Ее лицо находилось совсем рядом, я чувствовал ее дыхание, и мне вдруг захотелось поцеловать ее, но что-то удержало меня от столь неуместных нежностей. Про себя я удивился такому порыву: мое отношение к Корине было далеко не сентиментальным.
Когда она закончила колдовать над моим лицом, я повернул к себе зеркало заднего обзора и поразился. Ссадины исчезли, остались лишь бугорки на их местах, которые можно разглядеть только с очень близкого расстояния.
– Твой сторож ничего не заметит, если ты не сунешь свой портрет ему в нос. А теперь торопись.
– Когда мы увидимся?
– После вынесения приговора. Я сама тебя найду.
Мне хотелось услышать другое, но она права, нас ничего не должно связывать, кроме денег. Для Хэммера страсть к Корине кончилась смертью.
– Ты мне доверяешь? – спросил я.
– Теперь доверяю. Мы идем в одной связке. Стоит споткнуться одному, он потянет за собой второго. Тебе пора. Всегда доводи начатое дело до конца.
Она вновь заговорила нравоучительным тоном, и всплеск нежных чувств к ней угас. Я вышел из ее машины и пересел в «понтиак».
Когда я добрался до редакции, дождь усилился. В небе послышались раскаты грома. Я натянул шляпу, поднял воротник плаща и, выскочив из машины, побежал во двор. Больше всего меня беспокоил грим, дождь мог смыть его. Как я не старался прижимать подбородок к шее, косые капли то и дело хлестали меня по лицу. Поднимаясь вверх, я чувствовал, как усиливается ветер, полы плаща раздувало, как флаг на мачте, брюки промокли. Еще один этаж, сверкнула молния, резкий порыв ветра сорвал шляпу и унес ее в ночь. Надежда сохранить свой макияж лопнула. Ливень поливал, как из ведра. Когда я добрался до окна, то понял, что алиби у меня нет: окно оказалось закрытым! Свет в помещении все еще горел. Попытка приподнять раму ни к чему не привела. С наружной стороны ни одной зацепки. То ли она опустилась от ветра, то ли подвел стопор, а может быть, в архиве кто-то побывал, сказать трудно. Гадать бессмысленно. Ясно было одно: идея с прикрытием оказалась бездарной, я лишь усложнил свое положение, Это только в романах все всегда складывается удачно и находится выход из любого положения… Впрочем, по всем законам приключенческого жанра, я должен быть отрицательным героем и мне не должна сопутствовать удача.