— Сейчас мы отправимся к Мине, — сказал он.
— Я собираюсь засвидетельствовать свое почтение Повелительнице Ночи Мине, — заверил его Герард, — но не могу появиться перед ней в таком виде. Сначала я должен привести себя в порядок. Вели своим людям принести мне новую одежду.
— Мина примет тебя таким, какой ты есть, — отрезал минотавр и, немного помолчав, добавил: — Все равно она видит насквозь каждого из нас.
Случилось именно то, чего так боялся Герард. У него не было ни малейшего желания идти на допрос к Мине. Он просто хотел забрать из тайника доспехи Рыцаря Тьмы и раствориться среди нераканцев с целью узнать от них как можно больше всевозможных сведений, а затем улизнуть из города. Теперь же все эти надежды рассеялись как дым.
Минотавр (Герард уже вспомнил, что его звали Галдаром) повел рыцаря прочь из тюрьмы. Выходя, Герард в последний раз взглянул на Палина — тот даже не шевельнулся. Рыцарь сокрушенно покачал головой.
Он брел за минотавром по улицам Соланта и думал о том, что если кто-нибудь и знает о планах Мины, так это Галдар. Но минотавр не отличался разговорчивостью. Пару раз Герард упомянул Оплот и получил в ответ лишь холодный, недружелюбный взгляд. Тогда он оставил Галдара в покое и принялся смотреть по сторонам. В городе царила обычная суета. Его жители спешили куда-то по своим повседневным делам, однако в их поведении сквозила явная нервозность, а головы они держали низко опущенными, словно боялись, что в их глаза мог заглянуть солдат одного из многочисленных патрулей.
Рыцари Тьмы закрыли все таверны в городе и демонстративно перевязали их двери лентами из черной материи. Герарду не раз доводилось слышать поговорку о храбрости, найденной на дне бутылки «гномьей водки», и теперь он спрашивал себя, не из-за опасений ли перед этой самой храбростью нераканцы позакрывали питейные заведения. Черными лентами оказались перетянуты и двери многих магазинов, в основном торговавших магическими принадлежностями и оружием.
Дорога, которую выбрал минотавр, проходила мимо Зала Рыцарей, и здесь на соламнийца нахлынули воспоминания — главным образом об Одиле. Она была его настоящим другом, его лучшим другом, а может быть, даже единственным другом, ибо Герард трудно сходился с людьми. Теперь он горько сожалел о том, что не попрощался с Одилой и хотя бы частично не раскрыл ей свои планы.
Галдар провел его мимо здания Зала, переполненного солдатами и рыцарями, — ныне в нем располагалась казарма. Герард надеялся задержаться в этом месте, но минотавр направился в сторону старых Храмов, находившихся неподалеку. Когда-то они служили для богослужений Кири-Джолиту и Паладайну — Богам, наиболее почитаемым Соламнийскими Рыцарями. Первый Храм был древнее и гораздо крупнее, ибо соламнийцы считали Кири-Джолита своим особым покровителем. Зато Храм Паладайна, выстроенный из белого мрамора, притягивал внимание своим простым, но благородным обликом. Его фасад украшали четыре белые колонны, а мраморные ступени имели извилистую форму и со стороны казались волнами, стекавшими с крыльца.