– Как же ты раскроешь дело, если не будешь прорабатывать разные версии? Разве ты не должен учитывать любую возможность, даже самую невероятную?
– Это и есть стиль Тоцци. Он все ходит вокруг да около, по касательной, пока наконец не подступится к делу.
– А ты не ходишь вокруг да около?
Гиббонс взглянул на нее.
– Нет.
– Никогда?
– Послушай, пойдем-ка лучше в кино. – Гиббонс приподнялся с кушетки.
– Говорю тебе: мне не хочется. – Лоррейн сложила руки на груди.
Гиббонс вздохнул. Вот оно, начинается.
– Почему? Неужели ты серьезно думаешь, что уличные панки способны устроить такую бойню? Или это мафия? Ты во всем видишь мафию. Мафия – это по твоей части. – Лоррейн явно завелась. – Но много ли найдется таких, у кого хватит духу нанести подобные раны, а потом собрать тела и засунуть в машину? Преступник, должно быть, исчадье ада. Профессионалы быстро делают свое дело и живо сматываются. Ты мне сам говорил.
– Ты что, записываешь за мной?
– Ну так все же? Ты правда думаешь, это мафия?
Гиббонс пожал плечами.
– Может быть.
– Ты и в самом деле думаешь, что убийца выполнял приказ босса? Мне кажется, нужно быть чертовски преданным, чтобы убить вот так. Нет, ты не прав. Думаю, это не мафия. – Лоррейн явно злорадствовала.
Гиббонс медленно покачал головой.
– Где ты найдешь парней, более преданных боссу, чем в мафии? Да прикажи он им только – они тебя смелют в мясорубке и сделают гамбургер. Они ребята крутые. Можешь мне поверить. Я-то уж навидался.
Лоррейн посмотрела ему в глаза.
– Так какого черта ты вернулся назад ко всему этому?
* * *
Игра лунного света и тени на булыжниках мостовой превратила улицу в узловатый панцирь на груди гигантского самурая. Стоя под деревьями, Масиро чувствовал у себя под ногами присутствие своего предка. Он посчитал этажи дома на противоположной стороне улицы. В квартире горел свет. Масиро скомкал бумажку с адресом и выбросил ее, потом вытащил из кармана горсть соли. Он шепотом сотворил молитву почтенному Ямасите и высыпал соль на булыжники.
* * *
– Послушай-ка, что я тебе скажу. – Гиббонс сидел на краю кушетки, тыкая пальцем в Лоррейн. – У тебя свербит в заднице потому, что я вернулся на работу. Ты думаешь, я не справлюсь, потому что мне осточертело это дерьмовое насилие.
– А что, разве нет?
– Нет, не совсем. Это случай Тоцци. Не мой.
– Мы не о Майкле говорим.
– Знаешь, ты и твой кузен – два сапога пара. Вечно из мухи делаете слона. Давай-ка вот, запиши это. Мотив убийства всегда очень прост. Ненависть, корысть, месть. Один тип видит, как другой тип царапает его новую машину на стоянке, и у него крыша едет, и он пробивает тому, другому типу голову монтировкой. Вот тебе самое что ни на есть типичное убийство.