Беллз наполовину опустил свое окно.
— Садись, — сказал он, улыбнувшись. — Мне надо вам кое-что показать, ребята.
— Прямо сейчас? — Для пущей убедительности Тоцци посмотрел на часы. — Я обещал одному парню встретиться с ним в десять в Бруклине.
Беллз покачал головой:
— Забудь об этой встрече. Наше дело важнее.
— Но я...
— Тебе нужны эти деньги?
— Да, конечно, но...
— Тогда садись.
Беллз снова уткнулся в газету. Он читал колонку сплетен. Выглядел он как обычно, но беспокойство, написанное на лице Живчика, вызвало у Тоцци тревогу. Он не хотел ехать с ними, но, если он откажется, Беллз может что-то заподозрить. Для него что Майк Санторо, что любой другой, и если он так маниакально подозрителен, как предполагал Тоцци, то вполне может подумать, что Майк Санторо — переодетый коп. А тогда он смоется, это как пить дать, и им, может, уже не удастся его схватить. Он выйдет сухим из воды, совершив попытку убить федерального агента, а может, и убийство, если Петерсен не выживет. Тоцци сжал кулаки в кармане пальто. Нужно принимать решение, и быстро.
Беллз не отрывал глаз от газеты. Стенли пригнулся и, глядя на Тоцци из-под густых бровей, ждал, пока тот сядет в машину. Его нижняя челюсть угрожающе выдавалась вперед.
Живчик умоляюще смотрел на Тоцци.
— Давай, Майк. Садись. Это ненадолго, да, Беллз?
Беллз не ответил. Так как Тоцци не двинулся с места, Беллз повернулся к Стенли:
— Поехали. Ему, видно, эти деньги не нужны.
Стенли уже заводил мотор, когда Тоцци внезапно решился.
— Подожди. Я позвоню этому парню, тому, с которым должен был встретиться, скажу, что не смогу прийти. Я мигом. — Он решил пойти в кондитерский магазин и быстро рассказать Гиббонсу, что происходит.
Но Беллз повернул голову и посмотрел на него без всякого выражения.
— Кто тебе важнее, Майк? Тот парень или я?
Ответа не требовалось. У Тоцци не было выбора.
Он открыл заднюю дверцу и сел рядом с Живчиком:
— Ладно-ладно, поехали.
Стенли включил передачу и подъехал к перекрестку, где горел красный свет. Он включил сигнал правого поворота, но машин было слишком много, и на красный он повернуть не мог. Пришлось ждать зеленого.
Пока они ждали, Тоцци увидел Гиббонса, выходящего из кондитерского магазина. Он морщился и держался за опухшее лицо. Тоцци перевел глаза на Живчика, который знал Гиббонса и тоже его заметил. Лицо Живчика вытянулось, щеки ввалились, глаза вытаращились. Он выглядел таким откровенно испуганным, что Тоцци захотелось его пристукнуть.
Беллз перевернул страницу газеты:
— Да, Майк, а кто этот старикан, с которым ты говорил?