Дональд УЭСТЛЕЙК
НЕ ТРЯСИТЕ ФАМИЛЬНОЕ ДРЕВО
В жизни я так не удивлялась, а ведь уже отметила свое семидесятитрехлетие и одиннадцать раз бабушка и дважды прабабушка. Но в жизни не встречала ничего подобного, и это истинная правда.
Все началось с моего интереса к генеалогии, который во мне пробудила Эрнестина Симпсон, вдова, встреченная мною в Бэй-Арбор, во Флориде, куда я ездила позапрошлым летом. Флорида мне, разумеется, не понравилась – слишком все дорого, и, я бы сказала, слишком все ярко, и неимоверное множество комаров и прочих насекомых – но нельзя все же сказать, что поездка ничего мне не дала, поскольку я увлеклась генеалогическими изысканиями, а это замечательное хобби и очень ценное, с какой стороны ни подойти.
Собственно, генеалогические исследования хороши еще и тем, что дают возможность знакомиться с весьма приятными людьми, хотя общение с некоторыми ограничивалось перепиской; и, главное, благодаря этому увлечению я встретила мистера Джеральда Фолкса, во-первых.
Но я забегаю вперед и вынуждена буду вернуться к началу, хотя хотелось бы мне знать, где на самом деле это началось. С одной стороны, знакомство с генеалогией началось с уже покинувшей нас Эрнестины Симпсон, но, с другой стороны, реальное начало всем этим событиям было положено почти двести лет назад – а рассказ мой начинается с того, что я наткнулась на имя Эуфимии Барбер.
Так вот. На самом-то деле следует начать с объяснения, что собой представляет фамильное древо. Это исследование происхождения семьи. Вы просматриваете метрики, записи о женитьбах, рождении и смерти, старинные семейные Библии, беседуете с членами семьи и постепенно выстраиваете фамильное древо, отображающее, кто от кого и когда родился, кто когда женился и когда умер и так далее. Это очень увлекательное занятие, и существуют целые общества любителей генеалогии, и когда у кого-то получается готовое семейное древо – на протяжении, скажем, семи, или девяти, или скольких угодно поколений, тогда можно все это записать, сложить в папку и сдать в местную библиотеку – и это навсегда становится “документом” о нашей семье, что, по-моему, весьма ценно и важно, даже если мой младший сын Том смеется и называет все это глупостями. Нет, это не глупости. В конце концов, я таким образом разоблачила убийство, правда?
Ну вот, на самом деле, думаю, все началось, когда мне впервые встретилось имя Эуфимии Барбер. Она была второй женой Джона Андерсона. Джон Андерсон родился в графстве Гучлэнд, Вирджиния, в 1754 году. Во времена революции в 1777 году он женился на Этель Рите Мэри Рэйборн, и у них было семеро детей – что для той поры было вовсе не удивительно, хотя сейчас большие семьи вышли из моды, и это, осмелюсь сказать, факт постыдный.
