«Зараза!» – похолодел Жихарь. Он осторожно отворил мечом ставню ближайшей избы и заглянул. Там было пусто, на столе стояли кринки и миски с засохшей едой. А так полный порядок, и непохоже, чтобы люди взяли и снялись с насиженного места в страхе перед мором или нашествием. Во дворах стояли телеги, на стенах сараев висела конская упряжь. Ни одной живой души – ни цыпленка, ни собаки, ни кошки…
Самое большое строение было постоялым двором – об этом говорил висевший над крыльцом треснувший кувшин. Горячий воздух переливался над трубой.
«Хоть кто-то живой», – подумал Жихарь и слез с коня. Дверь была распахнута настежь, тянуло песней на незнакомом языке. Да какой там язык – так, тоскливо мычал кто-то.
– Здоровы были, хозяева! – объявил себя богатырь.
За длинным, крепким и пустым столом в горнице сидели двое. Можно было бы назвать их красавцами, кабы не плоские круглые глаза вроде совиных.
Иссиня-черные бороды были тщательно заплетены в косички, волосы тоже торчали во все стороны завитыми пучками. Одета парочка была в просторные балахоны из зеленого шелка.
– У-у-у! – Они поднялись, и оказалось, что каждый вдвое выше и шире незваного гостя.
– Хлеб да соль, – растерялся Жихарь. Один из близнецов (а были они как раз таковы) показал на совершенно пустой стол и покрутил пальцем у виска.
– Проходи, коли пришел, – сказал другой. Слова он произносил медленно, с трудом, как будто отвык разговаривать. Первый захохотал, и у гостя отлегло от сердца: смеется – значит, не мертвяк. – Что бы тебе завтра прийти, – продолжал другой. – Мы бы тебя так уж накормили…
– Опомнись, – сказал первый. – Кто завтра явится, того уж и накормим.
И опять захохотал. Жихарь внимательно оглядел себя: не расстегнуты ли штаны, не болтается ли где какая завязка.
– Тогда я вас угощу, – радушно сказал он, доставая из мешка краюху хлеба.
Один из близнецов вышел из-за стола и прошлепал босыми ногами к двери, поглядел на Ржавого с Будимиром и вроде бы остался доволен. "Вернулся, извлек из-за печки кусок пергамента и письменные принадлежности.
– А, вы дорожное мыто собираете! – догадался Жихарь.
– Да, и мыто, и жарено, и парено… С этими словами оставшийся за столом близнец брезгливо смахнул краюху со стола.
– Князья такого не едят! – объявил он.
– А вы, что ли, князья?
– Мы такие князья, что тебе и не снилось, – сказал один.
– Мы Гога и Магога, – добавил другой и застрочил пером.
Жихарь подобрал с пола хлеб, обмахнул его рукавом, поцеловал и спрятал в мешок. Может, кистень сходить взять?
– Гога и Магога, – сказал он, – водились в прежние года, и то их потом Македонский под гору загнал.