— Как-то нынче в воздухе холодком потянуло, нет?
— Февраль всегда холоден.
— Я разумею нежные токи наших с вами личных отношений.
— Лорд-Протектор, назначенный моим мужем, по необходимости должен встречать у Королевы теплый прием.
— Но не мужнин ублюдок, а?
Она опустила иглу и взглянула ему прямо в лицо.
— Я не понимаю, зачем вы приходите ко мне с такими речами, и не могу догадаться, чего вы хотите.
Она не собиралась выказывать ему враждебность, но он сам вынуждал ее к этому. К тому же она никогда никого не боялась.
— Да вот, решил поболтать с вами о политической ситуации — просто поболтать, не более.
Она сознавала, что приближается некий кризис, и от этого сознания ее охватывала слабость. Она была уже слишком стара, чтобы тягаться с безумцем, да к тому же и подозрений касательно состояния его рассудка еще не имела. До этой поры лишь обременительная ироничность его тона вызывала у нее чувство собственной нереальности и делала ее неспособной к простому и естественному выбору слов. Но уступать ему она не желала.
— Я буду рада выслушать то, что вы хотите сказать.
— Вы чрезвычайно великодушны… Дженни.
Это было чудовищно. Он претворял ее в одну из своих фантазий и разговаривал с этой фантазией, а не с живым человеком.
Она сказала разгневанно:
— Не соблаговолите ли вы, обращаясь ко мне, использовать мой титул, Мордред?
— О да, разумеется. Я обязан извиниться, если я вторгся в охотничьи угодья сэра Ланселота.
Издевка подействовала на нее, как тонизирующее средство, придав ей осанку царственной дамы, какой она и была, несгибаемой аристократки со сверкающими на ревматических пальцах перстнями, полвека успешно правившей миром.
— Я уверена, — сказала она наконец, — что попытайся вы сделать это, вас ожидали бы немалые затруднения.
— Однако! Впрочем, боюсь, я сам напросился на это. Вы всегда были несколько вспыльчивы… Королева Дженни.
— Сэр Мордред, если вы не будете вести себя, как подобает джентльмену, я лучше уйду.
— И куда же?
— Куда угодно: в любое место, где женщина, достаточно старая, чтобы годиться вам в матери, может чувствовать себя защищенной от подобных выходок.
— Вопрос только в том, — задумчиво заметил он, — где такое место находится? Если учесть, что все ушли во Францию, и что правителем королевства остался именно я, план ваш, кажется, утрачивает даже остатки основательности. Конечно, вы могли бы отправиться во Францию… да только доберетесь ли вы до нее?
Она поняла или начала понимать.
— Я что-то никак не вникну в смысл ваших слов.
— Ну что же, значит, вам нужно основательно поразмыслить над ними.