Занавес опустился, и в свете огней рампы появился директор. Казалось, что он в полном смятении.
— Дамы и господа, — сказал он, — я чрезвычайно огорчен тем, что должен объявить. Мадемуазель Зара эль-Хала нездорова и не может выступать. Поэтому мы решили…
О том, что они решили, я так никогда и не узнал из-за шума, поднятого зрителями. Они пришли ради египетской танцовщицы и требовали свои деньги обратно! Они кричали, что это — надувательство, и готовы были разнести театр по кирпичику!
Если и оставался еще кто-нибудь, кто сомневался в огромной и непрерывно растущей популярности Зары эль-Хала, то эта манифестация должна была бы рассеять последние сомнения Я увидел, как Великий князь встал, собираясь уходить. В другой ложе зрители также поднялись, не прекращая ни на минуту раздраженно обмениваться мнениями.
— Почему об этом не было указано в афишах? — крикнул кто-то.
— Мы узнали об этом только двадцать минут тому назад, — воскликнул директор; в его голосе слышалось отчаяние.
Я поторопился покинуть театр, взять такси и отправиться в гостиницу танцовщицы. Вбежав в холл, я сунул свою визитную карточку в руку стоявшего там швейцара.
— Сообщите мадемуазель Заре эль-Хала, что я должен сейчас же ее видеть, — сказал я.
Он улыбнулся и вернул мне визитную карточку.
— Мадемуазель Зара эль-Хала покинула Париж в семь часов, мосье.
— Что! — воскликнул я. — Она покинула Париж!
— Именно так. Часом раньше ее слуга доставил вещи на Северный вокзал, а в шесть часов пятнадцать минут ее скорый поезд отправился в Кале. Люди из театра спрашивали о ней час тому назад.
Я поторопился на службу, чтобы узнать последние донесения своих агентов. Связь с ними была нарушена; вы понимаете, я был в полном смятении. А они разыскивали меня по всему Парижу, чтобы сообщить, что Зара эль-Хала уехала. Двое людей отправились вместе с ней на поезде и позвонили мне из Кале, чтобы получить дополнительные инструкции. Она уже села на ночной пароход, отправляющийся в Дувр. Было слишком поздно для того, чтобы успеть проинструктировать английскую полицию.
На несколько часов я утратил свою обычную бдительность — и вот результат. Что я мог сделать? Зара эль-Хала не совершала преступления, но ее внезапное исчезновение, вы со мной согласитесь, могло быть истолковано как бегство, оно было очень подозрительным. Когда я сидел у себя в кабинете, терзаясь мрачными предчувствиями, прибежал один из моих людей, назначенный наблюдать за Великим князем. Последний почувствовал себя плохо, как только покинул ложу в театре на Монмартре, и умер прежде, чем автомобиль доставил его в гостиницу.