— Очередным препятствием она считала Свази-пашу, — заметил я. — Причем оказалась так добра, что сама мне об этом рассказала.
Петри взглянул на жену; ее глаза вновь наполнились ужасом.
— Я ведь только что сказал, что не вижу для него ни малейшего шанса, — вздохнул доктор. — Честно говоря, хотелось бы мне, чтобы он выбрал какую-нибудь другую гостиницу.
Не трудно себе представить, какая атмосфера, царила за обедом, поданным в гостиной у Петри.
— Полагаю, — заметил я суперинтенданту, когда подали кофе, — вы убедились, что мистер Солкел заслуживает особого внимания?
Веймаут кивнул.
— Весь день отсиживается в номере, — сообщил он. — Однако мне доложили, что в полдень ему доставили новый чемодан. Надо думать, собирается отъезжать. Да вы не волнуйтесь, когда он все-таки выйдет, за ним будут смотреть в оба. А если ему вдруг что-нибудь потребуется в номер, в качестве официанта явится человек из Скотланд-Ярда.
Веймаут занимал крошечную комнатку под самой крышей, откуда был виден весь Лондон. Его присутствие в гостинице меня немного успокаивало. По просьбе жены Петри отказался от намеченной на вечер программы и решил Остаться дома.
Мы попрощались с гостеприимными хозяевами, и Веймаут проводил меня в мой номер. Пока я отпирал дверь, он тяжелым взглядом изучал соседнюю, но не промолвил ни слова, пока мы не вошли и не раскурили трубки.
— Из-за задержки в Париже Свази-паша отказался от приглашения на обед к премьер-министру на сегодняшний вечер, — пробормотал он, выпустив изо рта клуб дыма. — Обещал никуда не выходить и никого не принимать, даже прессу. Но завтра Уэйлу предстоит веселая работенка. У паши назначено четыре встречи.
— Стало быть, вы уверены, что на сегодня его безопасность обеспечена?
— Абсолютно, — мрачно кивнул суперинтендант. — И знаете, почему? Я собираюсь лично охранять гостиницу! Так что ложитесь-ка спать, Гревилль, вы все еще не совсем оправились. Спокойной ночи.
Однако заснуть оказалось не так-то просто. Мало того что меня одолевали мрачные предчувствия, не желавшие подчиняться какому бы то ни было контролю; я был взвинчен еще и из-за того, что утром приезжала Райма.
Я попытался читать, но оказался решительно не в состоянии сконцентрировать внимание на странице. Нефритово-зеленые глаза Фа Ло Ше неотрывно стояли передо мной; персонажи романа говорили ее голосом — ее гипнотизирующим, похожим на колокольчик голосом.
Я снова переживал месяц ужаса в зелено-золотой комнате, снова видел отвратительного карлика («Хасисин, — сказал мне о нем Веймаут. — Они принадлежали Старику Горы — шейху Исмаилу»), слышал пронзительный крик умирающего существа, содрогался при виде дакойта, крадущегося через мою комнату с окровавленным ножом в руках…